"Розалин Майлз. Девственница (Я, Елизавеьа, #2)" - читать интересную книгу автора

мужчину, как мой лорд, пусть даже он не подавал ей для этого никакого
повода.
Я рассматривала огромную Библию, лежавшую рядом с ее кроватью,
вдыхала запах можжевельника и размышляла о том, как охотно женщины верят
мужской лжи.
Огромные пустые глаза Екатерины уставились мне в лицо.
- Мой лорд сделал еще одно признание, - произнесла она холодно. О
Боже, что еще?
- В ваших жилах течет кровь Анны Болейн, как напомнил мне мой лорд, -
плохая, порочная кровь. Он говорит, что ему следовало помнить, от какого
корня вы произросли. , Прекрасно! Поступок, достойный мужчины, - раскопать
могилу моей матери, чтобы заклеймить меня, назвав блудницей!
И это мужчина, которого я любила?
Да, это он.
Но Екатерина еще не закончила.
- И более того, мой лорд сказал мне, что однажды застал вас на
галерее в объятиях другого мужчины.
Моя ярость вырвалась наружу:
- Другого мужчины? Это кого же? Тут нет никаких "других мужчин"! Ни
один мужчина, кроме Гриндала и милорда, вашего мужа, никогда ко мне не
приближался.
Она слабо взмахнула рукой.
- Кто знает? Но мой лорд дал мне хороший совет: здесь вам угрожает
опасность как от вашей собственной крови, так и от искушения, которое он
для вас представляет.
Ее распухшая левая рука улеглась рядом с чудовищно располневшей
ляжкой. Обручальное кольцо - его кольцо - так же глубоко врезалось в
плоть, как его предательство врезалось в мое сердце.
Он презирает меня и мою мать, походя распускает обо мне сплетни про
какого-то "другого мужчину". Так уже было, когда он лгал, что безраздельно
принадлежит мне, а женился на ней.
Но дважды прощают, а по третьему карают, как говорит пословица.
Дважды я верила ему и дважды была обманута. Петух прокричал в последний
раз: отныне ни один мужчина не отречется от меня.
Голос Екатерины доходил до меня будто сквозь туман:
- Вы помните одного из приближенных покойного короля - сэра Энтони
Денни? Серьезный и достойный человек, связанный с вашей семьей узами брака
и пекущийся о ее добром имени. Я послала в его дом близ Чешанта письма -
он и его жена примут вас.

***

Мы уехали сразу же, времени на сборы отпущено не было. Однако перед
самым нашим отъездом она плакала и прижималась ко мне, не решаясь
произнести наконец слова прощания. Я пожелала ей счастливо оставаться, но
у меня было при этом такое чувство, будто рот у меня забит опилками, а
глаза - песком. Мое имущество должны были прислать позже. Меня просто
усадили верхом на лошадь, старший конюший Екатерины натянул поводья, и мы
тронулись.
После пережитого потрясения Кэт, ехавшая рядом со мной, выглядела