"Розалин Майлз. Девственница (Я, Елизавеьа, #2)" - читать интересную книгу автора

жалко и униженно, как побитая собака. Я не могла поднять глаза на своих
людей, которые присутствовали при сцене, когда нас застали, и могли сами
сделать выводы. Я отдала бы руку или даже глаз, только бы спрятаться в
паланкине. Или по крайней мере остаться одной и иметь возможность думать,
злиться и стараться понять...
Мы подъезжали к Чешанту, стоявшему посредине лесистой долины, когда
свет июньского дня уже почти померк. Оловянное солнце плыло низко в клубах
вечернего тумана, и бронзовая луна висела над холмами, как языческое
зеркало. Когда мы подъехали к старинному каменному дому, сэр Энтони вместе
со всеми своими домочадцами встречал нас у дверей, и по его глубокому
поклону я поняла, что ему ничего не известно о том, что произошло. Он и
его жена преклонили колена у ног моей лошади, и, сняв шляпу, он приложился
лбом к пыльному стремени. Такая почтительная встреча пролилась бальзамом
на раны моего сердца.
На следующее утро, когда роса еще блестела на полях, сэр Энтони зашел
ко мне. Он остался таким же маленьким, темноволосым и молчаливым
человеком, каким я его видела в покоях короля. Ступал он мягко,
разговаривал негромко и приветливо, но его маленькие глазки светились
умом, а ровная манера держаться выдавала в нем человека, не привыкшего к
возражениям. Помнил ли он тот вечер в Уайт-холле, когда я ужинала с
королем и в последний раз видела отца живым? По приветливому выражению,
появившемуся на его лице, когда я вошла, я поняла, что помнит.
Он снова приветствовал меня по всем правилам, опустившись передо мной
на колени.
- Госпожа принцесса, я всем сердцем сожалею, что болезнь, грозившая
вам в доме королевы, заставила вас перебраться ко мне...
Болезнь... Ну, можно и так сказать, если мой лорд - это недуг, то я
перенесла его тяжело...
Я оглядела прохладное просторное помещение с низким потолком,
дорогими шпалерами по стенам и изысканной мебелью (оно вполне годилось
даже для правящего монарха, не говоря уже об опороченной девице) и
попыталась улыбнуться.
- Мы все очень признательны вам за гостеприимство.
Он поднялся и шагнул мне навстречу.
- Мадам, это я должен быть вам признателен. Может, вашей милости
будет угодно прогуляться по галерее и осмотреть картины, что висят там?
Я подавила горький смех. И тут галерея. Еще одна?
Но он не имел в виду ничего дурного. И что еще оставалось делать?
- Как вам будет угодно, сэр.
Следуя за ним, я вышла из моих покоев и, пройдя через большой зал,
оказалась в широкой, залитой солнцем галерее. И тут глазам моим предстал
портрет, лицо на котором было мне знакомым, хотя я никогда его раньше не
видела. Втянув голову в круглые плечи, с портрета на меня смотрел бледный,
измученный бесконечными заботами скряга, больше похожий на фабриканта или
торговца, чем на короля, и более того - короля Англии.
- Ваш дед - Генрих Седьмой - король и воитель - так начал Денни свой
рассказ. - Это, ваша милость, был человек, ниспосланный самим Провидением.
Он сразился с королем Ричардом - узурпатором герцогом Глостерским - в
битве на Босвортском поле. Он поставил на карту свою жизнь, чтобы основать
вашу великую династию.