"Розалин Майлз. Девственница (Я, Елизавеьа, #2)" - читать интересную книгу автора

- Что это? Как я могу отрицать обвинения, с которыми меня даже не
ознакомили?
Он играл со мной, мучил, надеясь сломить мой дух, и я это понимала.
Но я не знала, как ему противостоять.
Я выдавила из себя:
- Я не сделала ничего дурного.
- Это вы так говорите, но, к несчастью для вас, ваш любовник - или
лучше сказать "будущий муж" - лорд Садли утверждает обратное.
О мое вещее сердце! Мой злой гений, мой темный властелин, демон,
завладевший моей любовью, тащит меня вниз! На что уповать? На что
надеяться?
Сквозь слезы я с трудом выговорила:
- Он? Нет! Не может быть! Если он это говорит, он лжет! О, Господи,
не оставь меня!
Господь услышал меня? Ибо вдруг мне послышался голос: "Не говори
ничего, плачь, пока не соберешься с мыслями, иначе ты своими же устами
произнесешь свой смертный приговор. Молчание золото, плати ему той же
монетой".
И я рыдала и не поддавалась ни на какие утешения, ни запугивания, ни
уговоры, хоть он и испробовал все средства по очереди. Он ходил вокруг да
около, засыпал меня вопросами, мучая, но ничего не открывая, пытаясь
поймать меня на крючок, но я в ответ только заливалась слезами. Если мне
ничего не осталось, кроме этого женского средства, то лучше я до вечера
или до самой ночи буду прятаться за водопадом слез, чем выдам себя. Или
его, лорда Тома, несмотря на его злобу и глупость, или Кэт, или Парри, или
кого-нибудь еще.

***

Этот кошмар длился весь день - день слез и поста, ибо мой тюремщик не
позволил мне поднести к губам и стакана воды, - но в конце концов сэр
Энтони в холодной ярости признал свое поражение и прекратил допрос.
Вернувшись в свои покои, где мне теперь прислуживала только одна
горничная, косноязычная деревенская дурочка, которую я никогда прежде не
видала, при свете одной жалкой свечки я раздумывала над тем, что мне было
известно.
Одно, по крайней мере, было понятно: все вертится вокруг моего лорда.
Он, должно быть, совершил какое-то преступление - его арестовали и
допрашивали, и он сказал власть предержащим, что он и я собирались
пожениться или, того хуже, что мы уже муж и жена.
Лежа в постели, я обливалась холодным потом. Если он так сказал и
если они ему поверили, то мы оба, считай, мертвецы. И даже если они решат,
что я всего лишь дала согласие на брак без их разрешения, то мой приговор
подписан. Этот человек сеет вокруг себя смерть, и имя ему смерть, теперь
мне это было ясно. Я, как его жена Екатерина, как все глупые бабы, легла с
тем, чье имя - смерть, и теперь он пришел за девушкой.
И я отдам свою девственность не любовнику, не избранному мной
супругу, а человеку, чьего лица, спрятанного под черным капюшоном, я
никогда не увижу, который завяжет мне глаза, вывернет руки за спину и
швырнет меня на плаху, где мою обнаженную шею поцелует его топор.