"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автора

Безрассудный юнец, у вас нет ничего против доктора! Вы ничего не докажете!
Я знаю, он невиновен!
Надо было догадаться, что противодействие только раззадорит моего
лорда. Я пыталась обуздать его, назначила Роберта и Берли допросить Лопеса
вместе с ним.
- Ваше Величество, он невиновен, никакого заговора нет, - уверял меня
Берли после долгих часов допроса.
- Мадам, вас обманывают! - настаивал мой лорд и вознамерился это
доказать.
Итак, пробудился старый испанский страх, и теперь страхи и заговоры
плодились быстрее скорпионов. Пока жив был Уолсингем, нити его паутины были
так прочны, что, если ловилась муха, если билась оса, если кому-то отрывали
лапки и крылышки, даже если рабочая пчела, вылетев из улья, исчезала
невесть куда, я этого не слышала, не замечала. Теперь выползло наружу
что-то склизкое, мерзкое, непонятное, мутило липкий ил, испускало зловонные
вредоносные пары. В начале лета довольно странно погиб один сочинитель
пьес.
- Марло, с дозволения Вашего Величества, - в Детфордской таверне, во
время ссоры из-за счета, - доложил лорд Бакхерст, мой новый тайный
советник, боевой, но сдержанный. - И драка, и поножовщина - пустяки, но как
бы не было за этим чего. (Боже, опять заговор?) Убитый молодой человек уже
был взят на заметку, лорд Берли распорядился допросить его в Звездной
палате.
- И?..
Бакхерст брезгливо сморщил длинный нос:
- Мужеложец он был, мадам, да еще этим бравировал, хвастался, мол,
мальчиков с ним лучше не оставлять. Вообще скользкий тип - вроде бы он
Марло, а назывался то Марли, то Морли, Марлин, Мерлин - одно слово,
мерзкий...
- Хватит каламбурить, сэр! Ближе к сути!
Он склонил голову. По его знаку мне подали пергамент. Я пробежала
глазами строки:
Кристоферу Марло, сочинителю пьес, перед Звездной палатой Ее
Величества надлежит ответить за вменяемые ему речения, а именно:
Во-первых, что религию выдумали, дабы держать людей в страхе.
Во-вторых, что Христос был ублюдок, а его мать - шлюха.
В-третьих, что Иисус держал в любовниках Иоанна Крестителя.
В-четвертых, что все, кто не любит табак и мальчиков, глупцы".
Я глазам не верила - что за богохульство!
И неприкрытая содомия вдобавок, если я что-нибудь в этом понимаю, так
и слышится скулеж пухлозадого Ганимеда.
В то лето в Лондоне скулили и другие. Еще одного грамотея, сочинителя
для сцены, взяли по делу Марло и допросили. Кид, как его, Фрэнсис? Нет,
Томас. С ним наш главный палач Топклифф чуток перестарался, а тот возьми да
умри под пыткой. Бедняга только в том и провинился, что снимал комнату
пополам с коллегой. Но и пытками не вырвали у него темных тайн жизни и
смерти Марло. Он клялся, что тот был благонамеренный горожанин и никакого
злого умысла против меня не существует.
- Ваше Величество, Кида загубили беззаконно! - протестовал лорд
Оксфорд. - Он писал новую пьесу, которая затмила бы даже его шедевр,