"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автораБезрассудный юнец, у вас нет ничего против доктора! Вы ничего не докажете!
Я знаю, он невиновен! Надо было догадаться, что противодействие только раззадорит моего лорда. Я пыталась обуздать его, назначила Роберта и Берли допросить Лопеса вместе с ним. - Ваше Величество, он невиновен, никакого заговора нет, - уверял меня Берли после долгих часов допроса. - Мадам, вас обманывают! - настаивал мой лорд и вознамерился это доказать. Итак, пробудился старый испанский страх, и теперь страхи и заговоры плодились быстрее скорпионов. Пока жив был Уолсингем, нити его паутины были так прочны, что, если ловилась муха, если билась оса, если кому-то отрывали лапки и крылышки, даже если рабочая пчела, вылетев из улья, исчезала невесть куда, я этого не слышала, не замечала. Теперь выползло наружу что-то склизкое, мерзкое, непонятное, мутило липкий ил, испускало зловонные вредоносные пары. В начале лета довольно странно погиб один сочинитель пьес. - Марло, с дозволения Вашего Величества, - в Детфордской таверне, во время ссоры из-за счета, - доложил лорд Бакхерст, мой новый тайный советник, боевой, но сдержанный. - И драка, и поножовщина - пустяки, но как бы не было за этим чего. (Боже, опять заговор?) Убитый молодой человек уже был взят на заметку, лорд Берли распорядился допросить его в Звездной палате. - И?.. Бакхерст брезгливо сморщил длинный нос: мальчиков с ним лучше не оставлять. Вообще скользкий тип - вроде бы он Марло, а назывался то Марли, то Морли, Марлин, Мерлин - одно слово, мерзкий... - Хватит каламбурить, сэр! Ближе к сути! Он склонил голову. По его знаку мне подали пергамент. Я пробежала глазами строки: Кристоферу Марло, сочинителю пьес, перед Звездной палатой Ее Величества надлежит ответить за вменяемые ему речения, а именно: Во-первых, что религию выдумали, дабы держать людей в страхе. Во-вторых, что Христос был ублюдок, а его мать - шлюха. В-третьих, что Иисус держал в любовниках Иоанна Крестителя. В-четвертых, что все, кто не любит табак и мальчиков, глупцы". Я глазам не верила - что за богохульство! И неприкрытая содомия вдобавок, если я что-нибудь в этом понимаю, так и слышится скулеж пухлозадого Ганимеда. В то лето в Лондоне скулили и другие. Еще одного грамотея, сочинителя для сцены, взяли по делу Марло и допросили. Кид, как его, Фрэнсис? Нет, Томас. С ним наш главный палач Топклифф чуток перестарался, а тот возьми да умри под пыткой. Бедняга только в том и провинился, что снимал комнату пополам с коллегой. Но и пытками не вырвали у него темных тайн жизни и смерти Марло. Он клялся, что тот был благонамеренный горожанин и никакого злого умысла против меня не существует. - Ваше Величество, Кида загубили беззаконно! - протестовал лорд Оксфорд. - Он писал новую пьесу, которая затмила бы даже его шедевр, |
|
|