"Голда Меир. Моя жизнь (мемуары)" - читать интересную книгу автора

только ради того, чтобы ее собственная жизнь стала лучше и полнее, но и для
того, чтобы она могла изменить и улучшить мир. В четырнадцать лет это была
революционерка, серьезная и преданная участница сионистского
социалистического движения - то есть в глазах полиции вдвойне опасная и
подлежащая наказанию. Она и ее друзья были не только "заговорщиками",
стремившимися свергнуть всемогущего царя, но они прямо объявляли, что их
мечта - создать еврейское социалистическое государство в Палестине. В России
начала XX века такие взгляды считались, подрывной деятельностью и за них
арестовывали даже четырнадцати-пятнадцатилетних школьниц. До сих пор помню
крики молодых людей - девушек и юношей, - которых избивали в полицейском
участке, рядом с которым мы жили.
Моя мать тоже слышала ли крики и ежедневно умоляла Шейну не иметь
ничего общего с этим движением: она ведь подвергала опасности не только себя
и нас, но даже отца в Америке! Но Шейна была неумолима. Мало того, что она
желала перемен, она еще хотела участвовать в их осуществлении. По ночам мать
не спала - ждала, когда, наконец, Шейна вернется домой с какой-то
таинственной "сходки"; я лежала молча, стараясь понять все это - преданность
Шейны делу, в которое она так сильно верила; материнскую отчаянную тревогу;
необъяснимое - для меня - отсутствие отца - и все это на фоне топота
казацких коней, то и дело раздававшегося на улице.
По субботам, когда мама ходила в синагогу, Шейна устраивала сходки у
нас дома. Даже когда мама об этом узнала и стала упрашивать Шейну не
рисковать всеми нами, ей ничего не оставалось, кроме как ходить по нашей
улице взад и вперед, когда она возвращалась из синагоги домой. По крайней
мере, так она была на страже, и, если бы показался полицейский, могла
предупредить молодых конспираторов. Но бедную маму больше всего пугало не
то, что в любую минуту может налететь полиция и арестовать Шейну. Все эти
месяцы ее сердце терзал страх (в те дни очень распространенный в России),
что кто-нибудь из друзей Шейны окажется провокатором.
Конечно, я была слишком мала, чтобы понимать, что означают все эти
споры, слезы и хлопанья дверью. Но и ли субботние утренние часы я забивалась
на печку, встроенную в стену, и сидела там часами, слушая Шейну и ее друзей,
стараясь понять, что их так волнует и почему из-за этого плачет мама.
Иногда, делая вид, что я с увлечением рисую или копирую странные буквы из
сидура (еврейский молитвенник) - это была одна из немногих книг в нашем
доме, я вслушивалась, стараясь понять, что именно Шейна с таким жаром
объясняет маме. Но я только и поняла, что она участвует в какой-то борьбе,
которая касается не только русских, но и, в особенности, евреев.
Многое уже написано - и, конечно, еще больше будет написано - о
сионистском движении. Теперь большинство людей имеют представление, что
означает самое слово "сионизм" а также, что оно как-то связано с
возвращением еврейского народа в страну их отцов - на землю Израиля, как она
называется на иврите. Но, вероятно, и сегодня не все понимают, что это
замечательное движение возникло спонтанно и почти одновременно в разных
частях Европы в конце ХIХ века. Словно драма, поставленная на разных сценах,
на разных языках, по-разному, но везде разрабатывавшая одну и ту же тему:
так называемый "еврейский вопрос". "Еврейский вопрос" в действительности
был, конечно, "христианским вопросом" и возник в результате того, что у
евреев не было своего дома, он не будет и не может быть разрешен до тех пор,
пока у евреев не будет собственной страны. Очевидно, этой страной мог быть