"Карен Мейтленд. Маскарад лжецов " - читать интересную книгу автора

- Если посадить ее в фургон, он осядет еще ниже. К тому же там нет
места.
- Тогда пусть едет на козлах. Уж весит-то она точно не больше тебя. А
ты поведешь лошадь. В темноте оно так и надежнее, если не хочешь
перевернуться.
- С какой стати я пойду, а она поедет? Если муж сдуру потащил ее пешком
на ночь глядя, пусть на себя и пеняет.
Налетевший ветер хлестнул нас струями дождя, обжигая и без того
саднящую кожу.
- Полно тебе, Зофиил. Послушай старого человека: никто из нас не был бы
на дороге ночью, когда бы не крайняя нужда. Давай не будем препираться. Мы
только сильнее вымокнем, а колесо твоей повозки уйдет еще глубже в грязь.
Хочешь, оставайся здесь, на поживу лихим людям, или мы тебе поможем, а ты за
это подвезешь женщину. Мы пойдем рядом и будем выталкивать фургон всякий
раз, как он застрянет, а застревать он будет, что с женщиной, что без нее.
Ну как? Если поможем друг другу, то еще до рассвета будем спать в тепле.

4
АДЕЛА И ОСМОНД

Вот так и получилось, что мы, все четверо, провели ночь в пещере,
сгрудившись у костра, под грохот реки и неумолчный стук дождя по листьям
деревьев. Пещера была широкая, однако низкая и неглубокая, словно ухмылка
каменного истукана. От дна ущелья ее отделяло футов пять-шесть, но по
валунам и уступам без труда вскарабкалась даже беременная Адела. Надежда
меня не обманула, место оказалось свободно, да и немудрено: даже при свете
дня вход скрывала от путников купа высоких деревьев. В темноте увидеть его
было почти невозможно, если не знаешь, где искать; мне и то потребовалось на
это некоторое время.
Вдоль стен тянулись продольные борозды, как если бы исполинский гончар
провел пальцами по мокрой глине, пол спускался к устью, так что внутри
круглый год оставалось сухо. Давным-давно пастух или отшельник загородил
часть входа низкой стеной из грубого камня; насыпавшиеся внутрь сухие ветки
пошли нам на растопку для костра. Скоро огонь уже пылал жарко и ровно; лишь
изредка порыв ветра загонял дым внутрь.
Мы бросили в котел, что у кого было - бобы, лук и несколько полосок
вяленого мяса. Похлебка получилась горячая и сытная - куда лучше, чем в
любой придорожной таверне. Набив живот и согревшись, мы начали потихоньку
отходить от усталости.
Много лет назад меня научили класть у огня камни - если потом их
завернуть в мешковину, получается отличная грелка. Мне подумалось, что Аделе
тепло не помешает. Что-то подсказывало: наши влюбленные голубки не привыкли
ночевать в пещерах.
Говорят, что подобное стремится к подобному; коли так, эти двое были
созданы друг для друга. Оба белокурые, с широкими саксонскими лицами,
глаза - как незабудки. Осмонд - плотный, кряжистый, с чистой светлой кожей
на зависть любой девице. Адела - такая же по-саксонски ширококостная, но, в
отличие от мужа, сильно исхудавшая; скулы заострились, словно ее не одну
неделю морили голодом, под глазами пролегли темные круги. Некоторые женщины,
первые месяцы как понесут, почти не могут есть из-за тошноты; если Адела