"Н. Мелентьева. Фашизм как стиль" - читать интересную книгу автора

готовности жертвовать жизнью ради Формы, Порядка, Строя.

Восстание против гуманизма

Фашизм и фашистский стиль неотделимы от отказа от гуманистического
понимания мира, от гуманизма как сверхидеологии, могущей воплощаться в
самые разнообразные политические или культурные формы -- правые или левые,
патриотические или космополитические. Опрокидывание, перечеркивание
гуманизма отнюдь не отрицает, однако, отрицания человека. Hо при этом
человек понимается и воспринимается фашистом совершенно в иной перспективе,
нежели гуманистическая оптика. Армин Мелер, как иллюстрацию специфического
отношения к человеку приводит следующую цитату из "Das abenteuerliche Herz"
("Авантюрное Сердце") Эрнста Юнгера. Виной всему "логическое стремление
гуманизма почитать человека в ком угодно, в любом бушмене, только не в нас
самих. Отсюда ужас нас, европейцев, перед нами самими. Hу и прекрасно. А
самое главное никакой жалости к себе! Hачиная с этого момента только и
можно чего-то достичь. Признание того, что тайный метр-эталон цивилизации
хранится в Париже означает, что наша проигранная война проиграна
действительно до конца. Поэтому логически нам необходимо совершить
тотальное нигилистическое деяние и довести его нужного предела. Мы уже
очень долго движемся к магической нулевой точке, которую сможет преодолеть
лишь тот, кто обладает иными, невидимыми источниками энергии". Мелер
подчеркивает, что Юнгер отрицает здесь не только французский гуманизм, но
гуманизм вообще. И война для него потеряна не только и не столько
Германией, сколько особым типом цивилизации, не существующей, но возможной,
предчувствуемой, основанной на объективных, холодных, жестких и жертвенных
ценностях человека-созидателя, человека риска, человека, балансир╒ющего
между жаром юности и холодом смерти. "Секретный эталон цивилизации" как
гуманистическая риторика -- это бегство от конкретики человека к
абстрактным и сентиментальным схемам, апеллирующим к "среднему",
"всеобщему", "разумному", "выгодному" и т.д. Фашистский стиль идет против
гуманизма ради самого человека, ради бытия человека, но это бытие фашист
понимает как задание, как испытание, как творческий акт победы над хаосом и
рождения формы. Фашист хочет вырвать из под скорлупы гуманизма сущность
человеческого и бросить ее на весы спонтанной реальности. Именно так --
гносеологически и онтологически -- понимает фашист "черный цвет террора".

Фраза Муссолини о том, что "фашист должен жить рискуя", является указанием
на истоки фашистского стиля, коренящегося в жажде острого и
бескомпромиссного исследования бытия так как оно есть, и в жертву такому
онтологическому опыту в первую очередь фашист готов принести самого себя.
Мартин Хайдеггер сделал из понятия "риска" важнейшую метафизическую
категорию. Его термин "бытие-без-укрытия-в-максимально-рискованном-риске"
прекрасно характеризует глубинную волю фашиста столкнуться с реальностью
напрямую, неопосредованно, холодно -- будь-то реальность человеческая или
нечеловеческая. И такая воля, рождаясь и заявляя о себе, разламывает
нормативы гуманизма, откидывает его критерии и его конвенции, стремится
утвердить по ту сторону гуманизма, "мира застывших форм" вселенную "новой
иерархии". При этом нигилизм и созидание, анархия и порядок тесно
переплетаются в фашистском стиле, повинуясь особой неописываемой в