"Геннадий Мельников. В страну Восточную придя... (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

медведя, на лапы задние петли набросив, веревками выволокли. Не спешил Иван,
добре стрелял, в ухо попал, шкура целая оказалась.
- Перву шкуру себе возьмешь, на обзаведение, а мясо поделим пополам.
Потом на шкуру моя очередь будет, - улыбнулся Иван и в плечо толкнул
дружески.
Степан согласно головой кивал. Лестно ему было шкурой медвежьей перед
женой и сыновьями похвалиться. В жизни-то первая; сам добыл.
За зиму еще три раза сходили они на медведя, так что квитами оказались.
А мужики в деревне к первому трофею отнеслись равнодушно, разве что на
Степана глядели одобрительно. Совсем за своего приняли, понял Степан.
Да Марья с трофеями поздравляла жарко, по своему...


Весной, когда снег сошел и земля малость отогрелась и просохла, еще
пару десятин Степан с сыновьями на волах раскорчевал, распахал, да гречей и
засеял. Так мужики деревенские присоветовали. На целине если первой пшеницу
посеять, то ее в стебель гонит, колос малый дает. Засеял Степан по три пуда
на десятину и собрал сто пудов со своих четырех десятин. Интендантству
военному сдал в Никольском. И дом, пятистенок под стропила подвел, но
достроить сил и рук не хватало. Оставил до следующего лета.
Земля из него все соки тянула: он жадничал побольше раскорчевать,
распахать, засеять, урожай снять. На все сразу замахнулся - и дом, и огород,
и пашня, за сад принялся: малины, яблони и слив саженцы привез из
Никольского, посадил возле дома. Сосед Варрава парой колодок пчел поделился,
которые к концу лета зароились еще восемью. Чем не пасека!
И все-то ему удавалось, кажется, да тут несчастья подкараулили и
ворохом посыпались. Началось с того, что медведи в деревню ходить
повадились, улики с медом все подчистую разграбили. Дальше - хуже. Зорька
стала быстро чахнуть и вскоре пала, а от нее заразились волы и тоже сдохли.
Не у них одних - мор пошел от соседского, только что купленного в Никольском
у маньчжуров быка. Не помогли ни сулема, ни карболка, что фельдшер уездный
присоветовал. Землю пахать стало не на чем; деньги, чтобы скот купить,
кончились, а ту малость, что за гречу в интендантстве выручили, на одежду
потратили. Она словно горела, а голый-босый ходить не будешь, не Африка,
чай, зимы здесь холодные.
Вышел Степан по весне на свою деляну - волком взвыл. И к обществу за
подмогою не обратишься - два вола и два коня всего на деревню и осталося. И
тех пуще глаз беречь стали. А лопатой много ли получится? Хоть корейцев
зови, половинщиков.
Тут весть пришла - во Владивостоке собираются железную дорогу строить.
Прознали мужики, обсуждать принялись, что деньги, может быть, там заработать
удастся. Глаза, они - завидущие, да и жив человек надеждами.
Андрей, старший сын, засобирался решительно, да его сильно и не
удерживали, разве что Мария глядела жалостливо. Парню девятнадцать
исполнилось - ростом, правда, невелик, но крепенький. Ладони широкие,
мозолистые, работы не боятся, к труду крестьянскому, тяжелому сызмальства
приучен, за себя постоять может, к пьянству склонности не имеет. Пусть едет,
глядишь, поможет семье на ноги встать, себе на обзаведение заработает,
свадьбу сыграет, отделится...