"Павел Иванович Мельников-Печерский. Бабушкины россказни " - читать интересную книгу автора

- Да какое ж, говорю, тиранство, mon ange? Разве не фортуна для
какой-нибудь голопятой дворяночки, что она и танцам у придворного maitre de
ballet учится, и по-французски у выписной мадамы, и всему другому, что
нужно? Разве это не фортуна, что какая-нибудь голь перекатная - с княжнами,
с графинями вместе учится, и после того les dames de la cour ее своей
подругой называют? Разве это не фортуна, говорю, что подьяческому отродью
либо мелкопоместной дряни такие петиметры, что еще в колыбели гвардии
сержантами служат, - деклярасьоны в амурах объявляют?.. Помилуй, говорю,
Настенька, ведь это умора... С ума ты спятила, радость моя!.. Не
по-дворянски рассуждаешь, ma delicieuse. {прелесть моя (франц.)}
А она:
- Не в том говорит, мать моя, фортуна человеческая. Хороша, говорит,
фортуна выпала воспитанницам княжны Дуденевой!.. Одна за моськами нянькой
ходит, другая с утра до вечера по гостиному двору да по мадамам рыщет, а
вечером на кофее ворожит либо четьи-минею вслух читает. Сегодня, завтра -
весь век одно да одно... Да все капризы княжны переноси, все брани ее и
ругательства слушай: она беситься начинает, а ты ручку целуй у нее... Не
рабство это, не кабала по-твоему?.. А тут еще племянничек какой-нибудь
станет подъезжать с своей гнусной любовью - и сохрани тогда бог девочку,
ежели она не дозволит ему далеко забираться - нагишом со двора сгонит.
А это точно было, Андрюша. Случилось это у старой у девки, у графини
Тумавской. Ее племянник, голштинской армии поручик барон фон-Ледерлейхер,
примазываться стал к тетушкиной воспитаннице. Отец-от ее, майор, в прусской
войне был убит, а мать с горя да от бедности померла, потому графиня из
христианского милосердия и взяла сироту, ихнюю дочку, к себе на
воспитанье... Как зачал барон к майорской дочери примазываться, она супротив
его на дыбы - не хочу, говорит... Он и так и сяк - не поддается девка. К
тетушке, - а графиня души не чаяла в племяннике, баловень ее был. Стала и
она майорскую дочь усовещевать - покорилась бы барону, а та и слышать не
хочет - пущай, говорит, женится... Губа-то не дура - в баронессы захотела...
Много билась с ней бедная графинюшка: и лаской, и грозой, и косу резала, и в
подвале голодом маленько поморила, - ничем взять не могла - такая была
упрямица... Нечего делать - сослала со двора с тем именьем, что после
родителей осталось. А родительского-то благословения - тельной крест да
материно кольцо обручальное...
По времени сказывали, что во вся тяжкая пустилась, в вольном доме даже
проживала... Ну не дура ли, mon pigeonneau? He в пример бы ей пристойнее
бароновой метреской быть, чем таким манером графиню срамить - ведь все
знали, что она ее воспитанница... Вот как за хлеб-от да за соль заплатила!..
Много слез пролила бедная графиня от такого сраму...
- На ней взыщется грех майорской дочери, бабушка...
- Слышите!.. Слышите!.. Распутную девку к графине приравнял!.. Как не
стыдно тебе, mon cнur!.. Стыдно, mon petit, беспримерно стыдно так
непочтительно о знатных персонах говорить... Не тебе об них судить: ты еще
молод и не столь знатен - это завсегда ты должен помнить... Вот этак же,
бывало, Настенька... Что же вышло?.. Сгибла сударка - след простыл... За
такие неподобные речи часто я ее бранивала - как тебя вот теперь браню.
Дуришь, бывало, говорю, ma delicieuse: вздор один сажаешь себе в голову...
Держать, говорю, воспитанниц - дело христианское. А она: ты, говорит, мой
свет, хоть и замужем, хоть и постарше меня, а этого тебе не понять. А чего