"Герман Мелвилл. Я и мой камин" - читать интересную книгу автора

закладывали основание камина - под палящим августовским солнцем или же в
мартовскую непогоду. Усердно орудуя тупым инструментом, я с понятным
неудовольствием встретил бесцеремонно вторгшегося ко мне соседа, который
зашел в дом по делу, а когда ему сказали, что я спустился в подвал, заявил,
что не желает лишний раз меня утруждать и отправился ко мне сам: вот так-то
он и застал меня врасплох, с лопатой в руке.
- Ищете клад, сэр?
- Нет, сэр, - вздрогнув от неожиданности, отвечал я. - Я просто -
кха! - прости... как бы вам это сказать... окапываю землю вокруг камина.
- Ах вон оно что! Взрыхляете почву - чтобы лучше рос? Не сочли ли вы,
сэр, что ваш камин отстает в развитии и особенно верхушкой слаб?
- Сэр! - вскричал я, отбросив лопату в сторону. - Вы, кажется,
переходите на личности? Я и мой камин...
- На личности?!
- Сэр, камин для меня - прежде всего личность, а не простое сооружение
из кирпича. Камин здесь - полновластный монарх. Я же - его ничтожный и
многотерпеливый подданный.
Нет уж, никогда я не позволял никаких насмешек ни над собой, ни над
моим камином!.. И вот с тех пор мой сосед в моем присутствии ни разу не
позволил себе отозваться о камине пренебрежительно - напротив, при
упоминании о нем неизменно присовокуплял какой-нибудь комплимент. Камин по
праву заслуживает уважительного к себе отношения. Вот он высится, гордо и
одиноко, и перед вами не какое-нибудь там демократическое собрание
дымоходов, а ни дать ни взять его величество император всея Руси - истинный,
неограниченный самодержец.
Мне самому его действительные размеры представляются порой
невероятными. С виду он не так грандиозен, как на самом деле, - даже в
нижней своей части. На глаз о его величине можно составить лишь смутное
представление, поскольку всякий раз восприятию доступна только одна из
четырех сторон, ширина каковой двенадцать футов. Однако прочие стороны также
имеют по двенадцать футов, и целое явно образует квадрат; если же двенадцать
помножить на двенадцать, в итоге получается сто сорок четыре. Следовательно,
обоснованно судить о величине камина можно, лишь вторгаясь в область высшей
математики и используя выкладки, весьма сходные с теми, посредством которых
вычисляются астрономами ошеломляющие расстояния между галактиками.
Надо ли говорить о том, что в стенах моего дома никаких дымоходов не
сыщешь? Все они сгрудились посередине, объединившись в один мощный камин, по
четырем сторонам которого, в два яруса, расположены очаги; и студеной зимней
ночью, когда мои домочадцы и гости, прежде чем пойти в постель, греются в
кресле у камелька, все они, быть может сами о том не подозревая, смотрят
друг другу в лицо, и ноги их вытянуты по направлению к одному центру; когда
же они отправляются спать, то укладываются вокруг одной-единственной на всех
источающей тепло печи, словно племя ирокезов, ночующих в лесу вокруг груды
тлеющих углей. И подобно тому, как огонь не только согревает индейцев, но и
отпугивает волков и прочих диких зверей, так и курящийся из трубы моего
камина дымок отваживает по ночам взломщиков и бандитов из города, крадущихся
в поисках добычи: кто из грабителей дерзнет проникнуть в жилище, где камин
топится беспрерывно, оповещая о том, что, хотя обитатели дома мирно покоятся
под одеялами, огонь у них не дремлет, и стоит только забить тревогу, как тут
же будут зажжены свечи и возгорится порох на полках мушкетов.