"Александр Мень. У врат Молчания (Духовная жизнь Китая и Индии)" - читать интересную книгу автора

Вселенная, и только мною поддерживается она; во мне она переходит. Это
безвременный Брахман, и это есть я сам. Я меньше самого малого, и я огромен.
Я - сверкающая красками, всесодержащая Вселенная. Я - древний, я дух, я -
владыка богов, я драгоценен и блажен"/15/.
Пусть мир вокруг катит свои призрачные волны; как сладостно лелеять в
себе сознание, что ты слит с Непреходящим, как отрадно погружаться в мысль о
том, что все минует и исчезает! Есть заманчивая прелесть в этом
мироотрицающем наслаждении, чудесно оберегает оно душу от страхов и
треволнений, ставя ее выше всех мимолетных скорбей земли! Томящийся в
человеке Дух ищет выхода, ищет покоя, рвется к блаженному сну без
сновидений. Вот поистине начало мокши, освобождения и спасения!..
С каким восторгом, казалось бы, человек должен ожидать смертного часа,
который освободит его от уз тления! Но нет, такой вывод будет поспешным:
оказывается, смерть, согласно брахманскому учению, далеко не означает
свободы. То греховное томление, которое привело Брахмана к рождению мира,
продолжает жить и по смерти тела. И поэтому "я" обречено вновь ввергнуться в
поток бытия, из которого вынырнуло.
"Подобно тому как гусеница, достигнув одной травинки, взбирается на
другую, сжимаясь, точно так же и этот атман, отбросив свое тело, изгоняет
свое незнание, сжимаясь, начинает другое восхождение"/16/. Иными словами, он
переходит в новое тело и обретает новую жизнь в мире. Но кто такой наш
"атман"? Это - космический Атман, "вовлеченный в беды"/17/; мы, учат
брахманы, души, вечно возвращающиеся на землю.
Так было впервые сформулировано учение о сансаре, перевоплощении, уже
почти три тысячи лет господствующее над умами Индии и стран, духовно с ней
связанных.
В Упанишадах мы находим еще вполне мифологическое изложение этой
доктрины.
"Все те, - читаем мы в Каушитаке, - кто поистине уходит из этого мира,
идут к луне. Благодаря их пранам набухает она и в первую половину месяца
вновь порождает их. Поистине луна - это врата небесного мира. Кто правильно
отвечает ей, того отпускает она. А того, кто не отвечает ей, изливает она в
этот мир в виде дождя. Тот возрождается в этом мире в облике льва, или в
облике рыбы, или в облике человека, или в облике кого-либо другого,
сообразно со своими поступками, сообразно со своими знаниями"/18/.
Со временем Упанишады освобождаются от ребяческих гипотез, от черт
анимизма и тотемизма и ставят сансару в связь с учением о нравственном
миропорядке. Ощущая его реальность, они пытаются связать его с теорией
Брахмана, Майи и Мокши. В самом деле, если по смерти человеческое "я"
неизбежно растворится в океане высшего "Я", не будет ли этим нарушена
справедливость? Ведь люди проходят свой жизненный путь по-разному, и если
всех в равной степени ждет блаженство, то это открывает дорогу аморализму.
Чувствуя здесь опасность, брахманы прибегли к вере в странствие душ,
которое, вероятно, заимствовали из религии коренных жителей Индии (См.
приложение 1 "О перевоплощении").
Однако увязать учение сансары с брахманизмом было нелегко. Ведь сами
авторы Упанишад утверждали, что после смерти человек полностью сливается с
мировым Атманом, сознание его исчезает. "После смерти нет сознания, истинно
говорю я", - заявляет Яджнявалкья. Перейдя смертную черту, личность
перестает быть самой собой, ее более нет. Остается один Атман, т. е.