"Александр Мень. У врат Молчания (Духовная жизнь Китая и Индии)" - читать интересную книгу автора

ориентируют наш ум и наше сердце в мутном хаосе обыденного. Пусть
несовершенны человеческие слова, пусть наши земные понятия неприложимы к
бесконечному, мы имеем право говорить о нем. Мы должны говорить.
Так создаются великие философские системы, так смертные решаются
говорить о Боге, рассуждать о его свойствах, доходить до последнего порога
мысли, до Абсолютного Сверхбытия. Они даже привыкают к этим словам и
оперируют ими как прочими словами! Высоко паря на крыльях абстракции, мысль
обращается в нечто почти неживое, призрачное. Теоретически мы поднялись на
вершину, с которой далеко все видно вокруг, но внезапно ощущаем острую
нехватку воздуха, чувствуем себя оторвавшимися от Реальности. Мы отвергли
обыденное, но не приобщились к реальности Вечного. А ощутить эту реальность,
жить ею так нужно человеку. Ведь он сам не фантом преходящего бытия и не
абстрактная схема, он личностная монада, душа живая, ему нужно прикоснуться
к ризам живого Бога, услышать голос Его, почувствовать Его в себе и во всем.


x x x

Ответом на этот вопль души, на это стремление к Богу явилось в Индии
новое религиозное течение, связанное с именем Кришны Васудевы. Время его
жизни относят обычно к VI в. до н. э./1/. Никаких записей от него не
осталось. Памятником учения Кришны является Бхагавад-Гита, т.е. "Песнь
Господня" - одно из величайших произведений религиозной поэзии всех времен и
народов. Прошел длинный ряд столетий, а эта книга продолжает захватывать и
волновать человеческие сердца. Однако если мы спросим, кто ее создатель,
когда и при каких обстоятельствах она появилась, то ответа мы, в сущности,
не получим. Возникновение Гиты окутано пеленой непроницаемого тумана, как,
впрочем, и вся до-буддийская история Индии. Датировка "Песни Господней"
колеблется в пределах более чем тысячи лет. Однако по большей части ее
возникновение относят ко времени между V и III веками до н.э./2/.
Некоторые исследователи полагают, что Гита является не цельным
произведением, а чем-то вроде сборника изречений, принадлежащих различным
мудрецам и поэтам. Действительно, есть некоторые основания считать так.
Расплывчатость композиции, повторения и известные внутренние противоречия
поражают читателя Гиты сразу. Однако весьма сомнительно, имеем ли мы право
предъявлять к поэтическому произведению такие требования, которые уместны
лишь в отношении к строго философскому трактату.
Что же касается внутренней противоречивости, то она, в сущности,
кажущаяся. Лишь поверхностный взгляд может не заметить, насколько
Бхагавад-Гита цельна и едина по духу.
И даже если в течение веков над ней поработали интерполяторы и
редакторы, то им не удалось нарушить основных контуров религии Кришны, какой
она отразилась в поэме.
Бхагавад-Гита есть своеобразное мистическое интермеццо в великом эпосе
Махабхара-те. Эпос в легендарной форме рассказывает о жестокой междоусобной
вражде в племени бхаратов и о кровавой битве на поле Куру между двумя
родами - пандавов и кауравов. Историки полагают, что сражение имело место в
действительности около 1100 года, в то время, когда произошло окончательное
водворение арьев в северной Индии/3/.
Но в Махабхарате поэтический вымысел и стремление придать битве