"Менандр. Ненавистный ("Литературные памятники") " - читать интересную книгу автора

В качестве следующего эпизода I д. надо постулировать монолог
какого-нибудь божества, аналогичный по своим функциям речи Неведения в О.
121-171, и Тихи в Щ. 97-148. Поскольку причина ненависти Кратии к Фрасониду
все еще оставалась неизвестной зрителям, божество, знающее то, чего не могут
знать люди, должно было изложить предысторию событий, развивающихся в
трагедии. Содержание этого монолога можно представить себе примерно так.
Служа на Кипре (фр. 5), Фрасонид принял участие в какой-то операции, в
результате которой оказалась рассеянной вся семья Кратии (ср. 32-35,
231-234). Пропал без вести и ее брат, а доставшийся ему от отца меч оказался
случайно в руках у воина. Увидев этот меч у своего хозяина, Кратия
заподозрила его в убийстве близкого ей человека, чем и объясняется ее
ненависть. В действительности брат Кратии остался в живых, и это открытие со
временем развяжет узел, завязавшийся в нашей комедии (ср. Щ. 110-114).
Между тем Гета, обеспокоенный попыткой Фрасонида покончить с собой,
отведя хозяина в дом и дождавшись, пока он уснет, решил собрать все
имеющиеся в доме мечи и спрятать их у соседа Клинии; о результатах этой
операции сообщается в фр. 6. Возможность такой сцены мы выводим, наряду с
фр. 6, из обрывков стихов 1-29, открывающих Р. Оху. 2657: здесь нет ни
малейшего намека на попытку воина покончить счеты с жизнью. Скорее,
напротив: это новый диалог (обращение Геты к воину: "о хозяин", 8;
распоряжение, отдаваемое ему: "войдя, Гета. . ."), после которого оба
удаляются (ср. 160, 237, 259). Поскольку для заполнения I д. совершенно
достаточно пролога, постулируемого монолога божества и новой сцены с
участием Геты (ср. по три сцены в I д. "Самиянки", "Остриженной", "Щита"),
этот второй разговор Фрасонида с Гетой целесообразно отнести к началу II д.
Со ст. 17 или немногим раньше начиналась новая сцена - появлялся
какой-то чужестранец (24, 31-32) с письмом (17, 25). В ст. 19 - вопрос
("чего ему надо?"), употребительный при выходе нового действующего лица или
при неожиданной встрече (Б. 212, 431; Щ. 403). В обрывках от 20-24
сохранились выражения "эту дверь" . . ." (этот?) дом", "(лучше бы?) тебе
постучать". Судя по всему, появившийся в начале сцены Демея ведет весьма
оживленный разговор с другим персонажем (А), ближе нам неизвестным; может
быть, этот человек - какой-нибудь слуга Клинии, с домом которого Демею
связывают отношения взаимного гостеприимства (ср. 176-177, 270, 286). Так
или иначе, в их диалоге всплывает имя Кратии (41-42), и собеседник Демеи
сообщает, что особа, носящая это имя, живет поблизости (43). Демею
охватывает вполне понятное волнение (45-46).
Более подробное обоснование предлагаемой здесь и ниже реконструкции
хода действия комедии см. в ст.: Ярхо В. Н. Комедия Менандра "Ненавистный".
- Вестн. древней истории, 1979, Э 2, с. 27-30, 32-33.
45 Зевс, отвратитель бед. . . Ср. Софокл, Трахинянки, 303; Еврипид,
Гераклиды, 867.
47-64 В каждом стихе сохранилось только по несколько букв.
65-78 Сохранилась только левая половина столбца, представляющего
диалог. Один из говорящих - Демея, другой - вероятно, все тот же ближе
неизвестный нам А. Распределение между ними реплик неизвестно.
79-93 Читаются только отдельные слова: "Клянусь богами. . . Самый
скверный из людей. . . Совершив. . . Найдя. . . женщину. . . ради". После 93
- новая лакуна, на которую приходится окончание II и начало III д.
101-131 - безнадежно испорченные стихи. Читаются только отдельные