"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

потупившись:
- Простите, мессере Леонардо!.. А коробочку я отнесу. Пусть останется
вам на память. Паук проживет долго. Я попрошу Астро, чтобы он кормил его...
Леонардо положил руку на голову ребенка. - Куда ты пойдешь, мальчик?
Оставайся. Марко тебя простит, а я не сержусь. Ступай и вперед постарайся не
делать зла никому.
Джакопо молча посмотрел на него большими недоумевающими глазами, в
которых сияла не благодарность, а изумление, почти страх.
Леонардо ответил ему тихой, доброй улыбкой и погладил по голове с
нежностью, как будто угадывая вечную тайну этого сердца, созданного природой
злым и невинным во зле.
- Пора,-молвил учитель,-пойдем, Джованни. Они вышли в калитку и, по
безлюдной улице, между заборами садов, огородов и виноградников, направились
к монастырю Мария делле Грацие.
Последнее время Бельтраффио был опечален тем, что не мог внести учителю
условленной ежемесячной платы в шесть флоринов. Дядя поссорился с ним и не
давал ни гроша. Джованни брал деньги у фра Бенедетто, чтобы заплатить за два
месяца. Но у монаха больше не было: он отдал ему последние.
Джованни хотел извиниться перед учителем. - Мессере,- начал он робко,
заикаясь и краснея,- сегодня четырнадцатое, а я плачу десятого по условию.
Мне очень совестно... Но вот у меня всего только три флорина. Может быть, вы
согласитесь подождать. Я скоро достану денег. Мерула обещал мне переписку...
Леонардо посмотрел на него с изумлением: - Что ты, Джованни? Господь с
тобой! Как тебе не стыдно говорить об этом?
По смущенному лицу ученика, по неискусным, жалобным и стыдливым
заплатам на старых башмаках с протертыми веревочными швами, по изношенному
платью он понял, что Джованни сильно нуждается. Леонардо нахмурился и
заговорил о другом. Но через некоторое время, с небрежным и как бы
рассеянным видом, пошарил в кармане, вынул золотую монету и сказал:
- Джованни, прошу тебя, зайди потом в лавку, купи мне голубой бумаги
для рисования, листов двадцать, красного мела пачку да хорьковых кистей.
Вот, возьми.
- Здесь дукат. На покупку десять сольди. Я принесу сдачи...
- Ничего не принесешь. Успеешь отдать. Больше о деньгах никогда и
думать не смей, слышишь?
Он отвернулся и молвил, указывая на утренние туманные очертания
лиственниц, уходивших вдаль длинным рядом по обоим берегам Навильо Гранде,
канала, прямого, как стрела.
- Заметил ты, Джованни, как в легком тумане зелень деревьев становится
воздушно-голубою, а в густом - бледно-серой.
Он сделал еще несколько замечаний о различии теней, бросаемых облаками
на летние, покрытые листвою, и зимние, безлиственные горы. Потом опять
обернулся к ученику и сказал: - А ведь я знаю, почему ты вообразил, что я
скряга. Готов побиться об заклад, что верно угадал. Когда мы с тобой
говорили о месячной плате, должно быть, ты заметил, как я расспросил и
записал в памятную книжку все до последней мелочи, сколько, когда, от кого.
Только, видишь ли? - надо тебе знать, друг мой, что у меня такая привычка,
должно быть, от отца моего, нотариуса Пьетро да Винчи, самого точного и
благоразумного из людей. Мне она впрок не пошла и в делах никакой пользы не
приносит. Веришь ли, иногда самому смешно перечитывать - такие пустяки