"Д.С.Мережковский. Религия" - читать интересную книгу автора

препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь
руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь". Что, если это
пророчество относится не только к церкви Западной, но и к Восточной? Да,
здесь опять возникает и вдруг обостряется до последней остроты своей не
решенный, а лишь отсроченный Петром I вопрос об отношении Самодержавия к
Православию.

Глава первая

"Древний Рим первый родил идею всемирного единения людей и первый думал
(и твердо верил) практически ее выполнить в форме всемирной монархии. Но эта
формула пала перед христианством - формула, а не идея. Ибо идея эта есть
идея европейского человечества, из нее составилась его цивилизация, для нее
одной лишь оно и живет. Пала лишь идея всемирной римской монархии и
заменилась новым идеалом всемирного же единения во Христе". Это говорит
Достоевский в "Дневнике писателя".
Фридрих Ницше в своем "Антихристе" также подходит, хотя и с другой
стороны, к неразрывной связи и как будто неразрешимому противоречию между
всемирно-объединяющей идеей христианства и Римской Империи. "Христианство, -
говорит он, - разрушило то, что стояло перед людьми вековечнее меди - aere
perennius - живое тело imperium Romanum, самую великую связующую форму в
самых трудных условиях, когда-либо доныне достигнутую, по сравнению с
которой все, что было прежде и после, - только куски, обломки, неудачные
попытки, - разрушило ее, так что не осталось камня на камне, так что
германцы и прочая сволочь могли овладеть ею. Неимоверное дело римлян,
завоевание почвы под великую культуру, для которой время терпит (die Zeit
hat), христианство уничтожило за ночь. - Неужели этого все еще не понимают?
Imperium Romanum, с которым нас все больше и больше знакомит история римской
провинции, - изумительнейшее художественное произведение великого
зодчества - было только началом, строением, рассчитанным на тысячелетия,
которые должны были доказать его прочность. До сих пор никогда так не
строили, никому в голову не приходило строить в подобных размерах - sub
specie aeterni!"
Едва ли здесь Ницше прав и даже справедлив к христианству; едва ли было
оно единственной причиной разрушения, а не последним толчком, от которого
завалилось и без того уже, вследствие внутренних причин, расшатанное здание
imperium Romanum. И уж, во всяком случае, главной религиозно-культурной идеи
Рима - идеи "всемирного единства" не уничтожило христианство: оно приняло,
впитало ее в себя, действительно "высосало" эту живую кровь, этот дух живой
из полумертвого римского тела. И вместе с тем дало ей новую плоть, новую
жизнь. Тогда лишь именно, когда от исполинского здания империи, казавшегося
"вековечнее меди", "не осталось камня на камне", - обнажился перед людьми
его не исполненный замысел, внутренний остов; тогда лишь заключенная в этом
замысле идея получила все свое значение, приобрела в глазах людей всю свою
силу. Перестав быть настоящим, Рим стал не только прошлым, но и будущим,
стал "вечным городом"; перестав быть вещественным, сделался духовным - умер
для того, чтобы постоянно воскресать и преследовать европейское человечество
в течение всех Средних веков, как призрак, как самая великая
культурно-религиозная мечта.
"И вот, - говорит Достоевский, - началась опять попытка всемирной