"Д.С.Мережковский. Религия" - читать интересную книгу автора

монархии совершенно в духе древнеримского мира, но уже в другой форме". -
"Римским папством было провозглашено, что христианство и идея его, без
всемирного владения землями и народами не духовно, а государственно, другими
словами, без осуществления на земле новой всемирной римской монархии, во
главе которой будет уже не римский император, а папа, - осуществимо быть не
может".
Здесь-то открывается связь всякой политики, доведенной до своих
последних пределов - с религией: "устроиться всемирно" человечество не может
помимо Бога, без Бога - так, как будто вопроса о Боге вовсе нет, а может
только с Богом или против Бога. Вместе с тем здесь же обнаруживается
какой-то некончающийся поединок в самой глубине христианства, какое-то
неразрешимое или, по крайней мере, неразрешенное противоречие, которое еще в
первые века религиозная мысль выразила в сказании о борьбе Христа и
Антихриста; начало же этой борьбы восходит до самого Евангелия: "И возвед
Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение
времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и
славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты
поклонишься мне, то все будет Твое. - Иисус сказал ему в ответ: отойди от
меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи".
"Мы не с Тобой, а с ним, вот наша тайна! - говорит у Достоевского
Великий Инквизитор. - Мы давно уже не с Тобой, а с ним, уже восемь веков...
Мы взяли от него то, что Ты с негодованием отверг, тот последний дар,
который он предлагал Тебе, показав Тебе все царства земные: мы взяли от него
Рим и меч Кесаря и объявили лишь себя царями земными. - Мы будем кесарями и
тогда уже помыслим о всемирном счастии людей. - Потребность всемирного
соединения есть последнее мучение людей. Всегда человечество в целом своем
стремилось устроиться непременно всемирно. Много было великих народов с
великою историей, но чем выше были эти народы, тем были и несчастнее, ибо
сильнее других сознавали потребность всемирности соединения людей. Великие
завоеватели, Тимуры и Чингисханы пролетели, как вихрь по земле, стремясь
завоевать вселенную, но и те, хотя и бессознательно, выразили ту же самую
великую потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению. Приняв
меч и порфиру кесаря, Ты основал бы всемирное царство и дал всемирный покой.
Ибо кому же и владеть людьми, как не тем, которые владеют их совестью, и в
чьих руках хлебы их? Мы и взяли меч Кесаря, а, взяв его, конечно, отвергли
Тебя и пошли за ним".
Здесь Достоевский без всяких оговорок противополагает идеал всемирного
единения в Западной церкви идеалу Восточной: утверждает, что на Западе
осуществлялось это единение против Христа в исключительно языческом духе,
что Западная церковь претворялась в государство, шла от царства небесного к
земному, от духа к плоти; тогда как на Востоке уже не церковь стремилась
сделаться государством, а наоборот - государство церковью; здесь только,
будто бы, шла она по истинному пути, указанному Христом, от царства земного
к небесному, от плоти к духу.
Едва ли, однако, такое противоположение оправдывается историческою
действительностью: стоит лишь вспомнить отношения церкви и государства,
патриархов и кесарей второго Рима - Византии; или ближе, спор нашего
русского святителя Нила Сорского с Иосифом Волоцким о монастырских
имуществах, о праве церкви на "владение землями" - т. е., на приобщение к
"царству земному"; или еще ближе, спор патриарха Никона с Алексеем и