"Д.С.Мережковский. Религия" - читать интересную книгу автора

почему достаточно было столь малого - случайной телесной раны, чтобы
показать ему ничтожество его мыслей о славе; на самом же деле, мысли эти
были не столько ничтожные, сколько не окончательные, не последние -
серединные, не злые, не добрые, серые, обыкновенные человеческие мысли. В
сущности, князь Андрей умирает так же слепо, как слепо живет: он живет, как
будто нет смерти; умирает, как будто нет жизни. Жизнь открыла ему одну
неполную истину - бессознательное утверждение своего Я ("я не виноват, что
хочу только этого - торжества над людьми"), смерть - другую, столь же
неполную - бессознательное отрицание своего Я ("все обман, кроме этого
высокого неба", - т. е. предела Не-Я). А соединить истину своей жизни с
истиной своей смерти, именно потому и не может он, что обе они не полные, не
сознательные.
Трагедия меньших размеров, совершающаяся в князе Андрее, этом очень
благородном, но не очень умном неудачнике, была одним из путей, которые
открывались Л. Толстому к трагедии бoльших размеров, совершавшейся в
Наполеоне.
А вот и другой путь.
Близ Ольмюца, во время смотра русским и австрийским императорами
союзной армии, "каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество,
сознавая себя песчинкой в этом море людей, и, вместе, чувствовали свое
могущество, сознавая себя частью этого огромного целого". - "В мертвой
тишине император Александр сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра!
так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись
численности и силе той громады, которую они составляли". - "Ростов, стоя в
первых рядах Кутузовской армии, испытывал то же чувство, какое испытывал
каждый человек этой армии, - чувство самозабвения, гордого сознания
могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся
громада эта (и он, связанный с нею - ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и
в воду, на преступление, на смерть и на величайшее геройство, и потому-то он
не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова".
Глядя на "прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, испытал он
чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Все -
всякая черта, всякое движение казалось ему прелестно в государе". - "Ему
хотелось выказать чем-нибудь свою любовь... Он знал, что это невозможно, и
ему хотелось плакать". - "Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь
умереть за своего царя!" - "Только умереть, умереть за него!" - Ему
вспомнилась вчерашняя ссора с князем Андреем Болконским, из-за которой он
хотел вызвать его на поединок, и представился вопрос, следует ли вызывать
его. - "Разумеется, не следует", - подумал Ростов. - "И стоит ли думать и
говорить про это в такую минуту, как теперь?.. Я всех люблю, я всем прощаю
теперь"... - "Молодцы, Павлоградцы!" - проговорил государь. - "Боже мой! как
бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь", - подумал
Ростов. Далее, во время случайной встречи с императором Александром на поле
сражения, Ростов "был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого
свидания. Не смея оглядываться, он чувствовал восторженным чутьем его
приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей
приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что по мере
приближения все светлее, радостнее и значительнее делалось вокруг него. Все
ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя