"Д.С.Мережковский. Религия" - читать интересную книгу автора

конечно, не "справедливая", не "добрая"), к которой я не только не могу
обращаться, но которой не могу выразить словами, - великое все или ничего?"
И князь Андрей кончает мыслью, полной беспредельного отчаяния: "Ничего,
ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия
чего-то непонятного, но важнейшего". - "Бог есть великое все или ничего?" -
он еще колеблется, не смеет решить, но скоро он решит, он уже почти решил,
что Бог есть Ничто, именно только Ничто, только отрицание Я и Не-я, только
уничтожение. И смерть есть переход в Бога, "переход в ничто", в Нирвану -
смерть без воскресения. Этот переход в ничто, погружение в Нирвану начались
уже здесь; в первом и окончатся во втором, после Бородинского сражения,
умирании князя Андрея.
Религия, как вечное уничтожение мира и Бога, как обожествленное Ничто.
Неужели же это не чистейший буддийский нигилизм.
В современной Европе часто смешивают христианство с буддизмом; на самом
деле, нет, кажется, религий более несовместимых.
В христианстве - последнее соединение двух начал, центробежного и
центростремительного; в буддизме - последнее разъединение этих начал и
единство, достигаемое посредством уничтожения одного начала другим -
центробежного центростремительным, начала Я началом Не-я. В христианстве
жизнь и смерть для воскресения; в буддизме жизнь для смерти и смерть для
смерти без воскресения. В христианстве отрицание земного, как реального, и
утверждение земного, как символического, предзнаменующего; в буддизме только
отрицание, как единственная реальность. В христианстве вечное да и вечное
нет вместе; "Да будет воля Твоя на земле, как на небе", - воля Отца
Небесного соединяет землю с небом, делает землю небесною, небо - земным; в
буддизме небо поглощает, уничтожает землю, так что земли уже нет, ничего
нет, кроме неба, "но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения",
уничтожения, небытия, Нирваны - страшного толстовского "Воскресения" - и
"слава Будде".
В высшей степени замечательно, что кажущийся антипод Л. Толстого,
Фридрих Ницше, в своем "Антихристе" точно так же смешивает христианство с
буддизмом. Причину одинаковой, будто бы, психологической окраски
христианства и буддизма усматривает Ницше в том, что называет он в обеих
религиях волей к уничтожению, к небытию - волей к Ничто - "Wille zum
Nichts". Выходя из утверждения человеческой личности против безличного,
отвергает он христианство, как опаснейший и утонченнейший "нигилизм", как
самую ядовитую заразу "вырождения", "упадка", "декадентства", какая
когда-либо грозила человечеству. Выходя из отрицания человеческой личности в
пользу безличного, Л. Толстой принимает этот же самый, будто бы
христианский, в действительности буддийский, нигилизм, как единственное
спасение человечества. В этом, т. е. может быть, именно в самом главном,
величайший друг и величайший враг христианства, проповедник Христа и
проповедник Антихриста, Л. Толстой и Ницше поразительно сходятся - не потому
ли, что принятие христианства Л. Толстым и его отвержение Ницше в своей
последней глубине все-таки имеют один и тот же источник - отрицание (в одном
случае сознательное, в другом - бессознательное) религиозной сущности в
учении Христовом - той невидимой оси, на которой все держится, все движется
в нем и которая выражена этим нигде, кроме христианства, не существующим
символом: Я и Отец - одно.
Оба они - и Ницше, и Л. Толстой - были или, по крайней мере, могли быть