"Д.С.Мережковский. Франциск Ассизский ("Лица святых от Иисуса к нам" #2)" - читать интересную книгу авторахристиане думают, а в том, что за христианством, - в "Третьем Завете".
В личном спасении, в правде о человеке, - главная сила святости христианской, Новозаветной, а Третьезаветной - в правде о человечестве, в спасении общественном. "Вся жизнь Града Божия будет общинной, socialis", - мог бы согласиться с Августином Иоахим. Общество человеческое строится в Третьем Завете по образу того, что св. Тереза Испанская называет "Божественным Обществом", - Троицы: сплавить все металлы человеческие - церкви, государства, народы, сословия ("классы", по-нашему) - в один нужный для царства Божия, сплав все та же молния - Три. Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я - в Тебе, так они да будут в Нас едино (Ио. 17, 21). Только в Третьем Царстве, Духа, совершится этот "великий переворот", - совсем, совсем иной качественно, чем тот, что мы называем "социальной революцией". Собственники - "богатые, великие, сильные мира сего, - учит Иоахим, - будут низвергнуты, а нищие, малые, слабые, возвышены... И увидят они, наконец, правосудие Божие, совершенное над их палачами и угнетателями руками неверных".[40] Для Иоахима, так же как для Августина, "кто владеет лишним, - владеет чужим"; "частная собственность - закон человеческий, общая - закон божественный". Иоахим - такой же "противособственник", "общинник", "коммунист" во имя Христа, как Арнольд Брешианский, Пьетро Вальдо, св. Франциск Ассизский, - все "люди Духа", viri spirituales, XI-XII века, но с тою существенной разницей, что он один знает, что "этот великий переворот", который заменит частную собственность общею, совершится уже не в христианстве - "втором состоянии мира, водном", а в "третьем, огненном", ибо Суда" (II Птр. 3, 5-7). Только тогда, после того "великого переворота", наступит покой субботний, - мир всего мира, всех войн конец, и воздвигнуто будет из новых камней, на развалинах старого "Града человеческого - диавольского ("civitas hominum - civitas diaboli", no Августину), тысячелетнее Царство Святых на земле".[41] XXI Ближе всего к нам и легче всего мог бы нами быть понят Иоахим и в ответе на вопрос о том, что мы называем тоже неверно и недостаточно, потому что слишком "вторично", "водно", а не "третично", "огненно", - "соединением Церквей". За семь веков до нас понял Иоахим то, что, кажется, "последние христиане" наших дней начинают понимать или скоро начнут, - что христианство может быть спасено не одной из двух поместных Церквей, Восточной или Западной, и не одной из бесчисленных церквей, в Протестантстве-Реформации, а только единою Вселенскою Церковью, потому что вся нисходящая за второе тысячелетие линия христианства есть не что иное, как медленный провал в пустоты, зазиявшие после Разделения Церквей. "Нынешняя Римская Церковь, в своем земном владычестве, есть Вавилон", - говорит Иоахим теми же почти словами, как через полтораста-двести лет скажут Лютер и Кальвин.[42] Нынешние прелаты Римской Церкви, "друзья богатых и |
|
|