"Д.С.Мережковский. Франциск Ассизский ("Лица святых от Иисуса к нам" #2)" - читать интересную книгу авторатакое же чувство, какое испытывают люди, ходящие с зажженной свечой в
пороховой погреб; а через семь веков, с крайне противоположной точки зрения, по закону "сходящихся крайностей", испытает точно такое же чувство Ренан. "Если бы, - говорит он, - все разумные силы порядка, в XIII веке, - Римская церковь, Парижский университет, Братство св. Доминика (отца Святейшей Инквизиции), гражданская власть - силы, столь часто враждовавшие, не соединились против этой дерзновеннейшей из всех попыток религиозного творчества, какие сделаны были в христианстве за последние века, то она изменила бы все лицо мира... Но как для нас ни возмутительна свирепая жестокость, с какой подавлено было это странное учение... надо все же признать, что истинный прогресс был не с ним, а с параллельным движением, увлекавшим умы к науке, к политическим преобразованиям и к окончательному установлению светского общества. Можно было уже и тогда, в 1255 году (год свирепейшего гонения на учеников Иоахима), предвидеть, что прогресс, как люди наших дней понимают его, идет не снизу, а сверху, не от воображения, а от разума, не от вдохновения, а от здравого смысла, ибо никакими человеческими усилиями не могут быть отодвинуты границы возможного".[53] Вывод из всего этого, неизбежный логически, хотя Ренаном и умолчанный, - тот, что "истинный прогресс" оказался не на стороне Иоахима, который пусть "безумно", "невозможно", но все-таки хотел свободы, а на стороне Инквизиции, которая жгла людей на кострах за желанье свободы; а довольно пустая оговорка о "возмутительно свирепой жестокости" врагов Иоахима (как будто и "прогресс" не бывает иногда "свирепо-жесток") ничуть не отменяет этого чудовищного вывода. Чтобы дойти до него, надо было Ренану, опять-таки по закону "сходящихся крайностей", почувствовать к Иоахиму, все дело), такое же отвращение, смешанное с ужасом, какое чувствовали к нему и судьи-инквизиторы XIII века. Но люди XX века, накануне совсем иного, хотя, может быть, не менее, а более страшного, "революционного взрыва" - "изменения всего лица мира", которого хотел Иоахим, уже не могут радоваться так, как люди XIX века в лице Ренана, что "всеми разумными силами порядка уничтожена эта дерзновеннейшая попытка религиозного творчества" и "лицо мира" осталось неизменным, вплоть до первой Великой Войны, и останется, вероятно, неизменным, вплоть до второй, когда, может быть, вдруг изменится оно в лицо премирного хаоса. XXIV "Столько же я забочусь об Иоахиме, сколько о пятом колесе в телеге, de quinta rota plaustri!" - говаривал один слишком остроумный монах XIII века, - может быть, слишком ранний поклонник "истинного прогресса", в духе Ренана. То же мог бы сказать и каждый из семи отделяющих нас от Иоахима веков, и притом каждый следующий, - с бoльшим убеждением, чем предыдущий, а наш век - с наибoльшим. Но если в течение этих веков христианское человечество как будто возвышалось, а на самом деле падало духом все больше и, кажется, в наши дни пало, как еще никогда (а пасть духом в жизни человечества, так же как в жизни человека, - значит быть на краю гибели), то, может быть, потому, что столько же заботилось и заботится не только об Иоахиме, великом пророке Духа, но и о самом Духе, как о "пятом колесе в |
|
|