"Д.С.Мережковский. Тайна трех: Египет и Вавилон" - читать интересную книгу автора

них вспоминает, когда говорит: "И варварская, и эллинская мудрость видят
вечную истину в некоем растерзании, распятии - не в том, о коем повествует
баснословие Дионисово, а в том, о коем учит богословие вечного Логоса"
(Strom., I, 13). Так, соединяя растерзание Диониса и Озириса с распятием
Логоса, зримую тень с Телом незримым, св. Климент не кощунствует, а славит
Господа.


XXVIII

Под ярким солнцем, на белом песке, черная тень - Озирис. Только тень;
тела Египет не видит. Мы видим, и неужели не узнаем, чья это тень?

ОЗИРИС, ТЕНЬ ВОСКРЕСШЕГО

I

Озирисова мумия прильнула, как бы прилипла, к земле чревом и персями,
плоско, мертво, немощно. Земля от земли, прах от праха. Земная куколка
небесной бабочки. Тело из диорита светло-зеленого, темно-пятнистого, подобно
телу червя: как червь, ползет, пресмыкается. Червь и Бог вместе. Уже
воскресает, но еще не воскрес: еще окоченелость в теле, скованность,
мертвенность. Но уже приподнял голову, открыл глаза, улыбнулся, и в этой
улыбке - вечная жизнь, солнце незакатное.


II

Во всем христианстве, за двадцать веков, ничего подобного. Над ним надо
всем - знамение крестное, смертное, но не воскресное.
Мы знаем, что Христос воскрес, но как воскресал, не знаем, не видим, не
слышим, не чувствуем. Приближение постепенности к прерыву, необходимости к
чуду, тела Умершего к телу Воскресшего, брезжущий свет воскресения - все это
невообразимо для нас. Этого мы не знаем и знать не хотим или не смеем.
Египет смел. Пять тысяч лет только и делал, что вдумывался, вглядывался
в это с неустрашимою пытливостью.


III

В ряде последовательных образов, как бы в мгновенных снимках для
кинематографа, изображается постепенно воскресающее тело Озириса: по телу
мертвеца сначала пробегает слабое содрогание, как по телу куколки, в которой
шевелится готовая выпорхнуть бабочка; потом медленно-медленно он подносит
руку к лицу, как просыпающийся от глубокого сна; сгибает колени, ищет ногами
упора; наконец с усилием все тело приподымается выше и выше и вдруг встает
из гроба, вскакивает, как бы взлетает с божественною легкостью.
Изображения эти так "внушительны", что рождают не мысль в уме, а
ощущение в теле.
"С ним сделалось то, что бывало с ним в вагоне железной дороги, когда