"Проспер Мериме. Двойная ошибка (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

5

Вот уже месяц, как Шаверни занимала мысль сделаться камер-юнкером.
Может быть, покажется удивительным, что этому тучному, любящему
удобства человеку доступны были честолюбивые мечты, но у него было
достаточно оправданий своему тщеславию.
- Прежде всего, - говорил он друзьям, - я очень много трачу на ложи для
женщин. Получив придворную должность, я буду иметь в своем распоряжении
сколько угодно даровых лож. А известно, что с помощью лож можно достигнуть
чего угодно! Затем, я очень люблю охотиться, и к моим услугам будут
королевские охоты. Наконец, теперь, когда я не ношу мундира, я решительно
не знаю, как одеваться на придворные балы; одеваться маркизом я не люблю,
а камер-юнкерский мундир отлично мне пойдет.
Итак, он начал хлопотать. Ему хотелось, чтобы и жена принимала участие
в этих хлопотах, но она наотрез отказалась, хотя у нее было немало
влиятельных подруг. Он оказал несколько мелких услуг очень влиятельному в
ту пору при дворе герцогу Г. и многого ждал от его покровительства. У
друга его Шатофора тоже было много полезных знакомых, и он помогал Шаверни
с усердием и преданностью, которые вы тоже, может быть, встретите в жизни,
если будете мужем хорошенькой женщины.
Одно обстоятельство значительно подвинуло вперед дела Шаверни, хотя и
могло бы иметь для него роковые последствия. Г-жа де Шаверни достала
как-то, не без некоторого труда, ложу в оперу на первое представление. В
ложе было шесть мест. Муж ее после долгих уговоров, вопреки своему
обыкновению, согласился сопровождать ее. Жюли хотела предложить одно место
Шатофору; понимая, что она не может ехать в оперу с ним вдвоем, она взяла
слово с мужа, что он тоже будет присутствовать на этом представлении.
Сейчас же после первого акта Шаверни вышел, оставив жену наедине со
своим другом. Оба сначала хранили несколько натянутое молчание: Жюли с
некоторых пор вообще чувствовала себя стесненно, оставаясь вдвоем с
Шатофором, а у Шатофора были свор расчеты, и он находил уместным казаться
взволнованным. Бросив украдкой взгляд на зрительный зал, он с
удовольствием заметил, что бинокли многих знакомых направлены на их ложу.
Он испытывал чувство удовлетворения при мысли, что большинство его друзей
завидует его счастью, по-видимому, считая это счастье более полным, чем
оно было в действительности.
Жюли понюхала несколько раз свой флакончик с духами и свой букет,
поговорила о духоте, о спектакле, о туалетах. Шатофор слушал рассеянно,
вздыхал, вертелся на стуле, посматривая на Жюли, и снова вздыхал. Жюли
начала уже беспокоиться. Вдруг он воскликнул:
- Как я жалею, что прошли рыцарские времена!
- Рыцарские времена? Почему? - спросила Жюли. - Должно быть, потому,
что, по вашему мнению, к вам пошел бы средневековый костюм?
- Вы считаете меня большим фатом! - сказал он с горечью и печалью. -
Нет, я жалею о тех временах потому, что человек смелый... тогда... мог
добиться... многого. В конце концов достаточно было разрубить
какого-нибудь великана, чтобы понравиться даме... Посмотрите вон на того
огромного человека на балконе. Мне бы хотелось, чтобы вы приказали мне
оборвать ему усы, а за это позволили сказать вам три словечка, не
возбуждая вашего гнева.