"Проспер Мериме. Двойная ошибка (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

приписать мне еще более смешную роль, чем та, какую я разыграл в
действительности. Вот как было дело. Эта несчастная женщина, поселившись
во французском консульстве...
- Нет, нет, расскажите все с самого начала! - воскликнула г-жа Ламбер.
- Начало вы уже знаете.
- Ничего мы не знаем, мы хотим, чтобы вы рассказали нам всю историю с
начала до конца.
- Хорошо. Да будет вам известно, сударыня, что в 18... году я находился
в Ларнаке (*22). Как-то раз я отправился за город рисовать. Со мною был
молодой англичанин по имени Джон Тиррел - очень милый, добродушный,
любящий пожить в свое удовольствие, - такие люди незаменимы в путешествии:
они заботятся об обеде, помнят о припасах и всегда бывают в хорошем
расположении духа. К тому же он путешествовал без определенной цели и не
занимался ни геологией, ни ботаникой - науками, довольно несносными для
спутника.
Я сел в тени лачуги, шагах в двухстах от моря, над которым в этом месте
высятся отвесные скалы. Я старательно зарисовывал все, что осталось от
античного саркофага, а сэр Джон, разлегшись на траве, издевался над моей
несчастной страстью к искусству, покуривая восхитительный латакийский
табак. Неподалеку от нас турецкий переводчик, которого мы взяли к себе на
службу, готовил нам кофе. Из всех известных мне турок он лучше всех умел
варить кофе и был самым отъявленным трусом.
Вдруг сэр Джон радостно воскликнул: "Вон какие-то люди везут с горы
снег! Сейчас мы его у них купим и устроим себе шербет из апельсинов".
Я поднял глаза и увидел, что к нам приближается осел с перекинутым
через его спину огромным тюком; двое невольников поддерживали этот тюк с
обеих сторон. Впереди осла шел погонщик, а замыкал шествие почтенный
седобородый турок, ехавший верхом на довольно хорошей лошади. Вся эта
процессия продвигалась медленно, с большой важностью.
Наш турок, не переставая раздувать огонь, бросил искоса взгляд на
поклажу и сказал нам со странной улыбкой: "Это не снег". Затем он с
присущей ему флегмой продолжал заниматься нашим кофе.
"Что же это такое? - спросил Тиррел. - Что-нибудь съедобное?"
"_Для рыб_", - ответил турок.
В эту минуту всадник пустил лошадь в галоп; направляясь к морю, он
проехал мимо нас, не преминув бросить на нас презрительный взгляд, каким
обычно мусульмане глядят на христиан. Доскакав до отвесных скал, о которых
я упомянул, он внезапно остановился у самого обрывистого места. Он
принялся смотреть на море, словно выбирая место, откуда бы броситься.
Тогда сэр Джон и я стали внимательно присматриваться к мешку,
навьюченному на осла, и были поражены его необычной формой. Нам тотчас же
припомнились всевозможные истории о женах, утопленных ревнивыми мужьями.
Мы обменялись своими соображениями.
"Спроси у этих негодяев, - сказал сэр Джон нашему турку, - не женщину
ли они везут".
Турок от ужаса раскрыл глаза, но не рот. Было очевидно, что вопрос наш
он считал совершенно неприличным.
В эту минуту мешок поравнялся с нами; мы явственно увидели, что в нем
что-то шевелится, и даже слышали что-то вроде стонов или ворчания,
доносившихся из него.