"Проспер Мериме. Двойная ошибка (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

обретя свою британскую флегматичность: "И какого черта отправились вы
сегодня рисовать!" (*23)
Восклицание это заставило меня рассмеяться; женщина, ничего не понимая,
тоже стала смеяться.
Однако нужно было на что-нибудь решиться. Я подумал, что лучшее, что мы
могли сделать, - это отдать себя под покровительство французского
вице-консула, но труднее всего было вернуться в Ларнак. Начинало темнеть,
и обстоятельство это было для нас благоприятно. Наш турок повел нас далеко
в обход, и благодаря сумеркам и вышеуказанной предосторожности мы
беспрепятственно достигли консульского дома, находившегося за чертой
города. Я забыл сказать вам, что при помощи мешка и чалмы нашего
переводчика мы соорудили для женщины почти благопристойный костюм.
Консул принял нас очень плохо, сказал, что мы сошли с ума, что следует
уважать нравы и обычаи страны, по которой путешествуешь, и не соваться не
в свое дело. Одним словом, он нас разбранил на все корки и имел на то
основание, так как из-за нашего поступка могло вспыхнуть большое восстание
и все франки, находившиеся на острове Кипре, могли быть перерезаны.
Жена его оказалась более человечной; она начиталась романов и находила
наше поведение необыкновенно великодушным. И правда, мы вели себя как
герои романа. Эта превосходнейшая дама была очень благочестива; она
решила, что ей не будет стоить большого труда обратить басурманку, которую
мы к ней доставили, что об обращении этом будет упомянуто в "Мониторе"
(*24) и муж ее получит место генерального консула. Весь этот план возник у
нее мгновенно. Она поцеловала турчанку, дала ей свое платье, пристыдила
вице-консула за его жестокосердие и послала его к паше улаживать дело.
Паша был в сильном гневе. Ревнивый муж, который был человеком видным,
метал громы и молнии. Он находил возмутительным, что христианские собаки
помешали такому человеку, как он, бросить свою невольницу в море.
Вице-консул находился в большом затруднении; он много говорил о короле,
своем повелителе, и еще больше о некоем фрегате с шестьюдесятью пушками,
только что прибывшем в ларнакские воды. Но доводом, произведшим наибольшее
впечатление, было предложение, сделанное им от нашего имени, - заплатить
за невольницу сполна.
Увы, если б вы только знали, что у турок значит _сполна_! Нужно было
заплатить мужу, паше, погонщику, которому Тиррел выбил два зуба, заплатить
за скандал, заплатить за все. Сколько раз Тиррел горестно восклицал: "И
какого черта отправились вы рисовать на берег моря!"
- Вот так приключения! Бедняжка Дарси! - воскликнула г-жа Ламбер. -
Там-то вы и получили этот ужасный шрам? Пожалуйста, приподымите волосы.
Удивительно, как еще турок не раскроил вам голову!
Во время этого рассказа Жюли не отводила глаз от лба рассказчика.
Наконец она робко спросила:
- А что сталось с женщиной?
- Эту часть истории я как раз меньше всего люблю рассказывать.
Продолжение было для меня столь печальным, что до сих пор все еще смеются
над нашим рыцарским подвигом.
- Эта женщина была красива? - спросила, немного покраснев, г-жа де
Шаверни.
- Как ее звали? - спросила г-жа Ламбер.
- Ее звали Эминэ. Красива?.. Да, довольно красива, но слишком толста и,