"Вольф Мессинг. Я - телепат " - читать интересную книгу автора

одна случайная встреча.
Однажды, в том самом молитвенном доме, где я жил, остановился
странник - мужчина гигантского роста и атлетического телосложения. Каково же
было мое изумление, когда по голосу я узнал в нем того самого "посланника
неба", который наставлял меня от имени самого господа бога на путь служения
ему. Да, это было то же лицо: широкая борода, выдающиеся скулы. Я испытал
потрясение не меньше, чем в момент первой с ним встречи.
Значит, отец просто сговорился с этим прошедшим огонь и воды
проходимцем, может быть, даже заплатил ему, чтобы тот сыграл свою
"божественную" роль! Значит, отец попросту обманул меня, чтобы заставить
пойти в иешибот! Если пошел на обман мой всегда справедливый и правдивый
отец, то кому же верить?! Тогда ложь - все, что я знаю, все, чему меня
учили. Может быть, лжет и бог?! Может быть, его и нет совсем? Ну, конечно
же, его нет, ибо существуй он, всезнающий и всевидящий, ни за что не
допустил бы такое. Он на месте поразил бы громом нечестивца, осмелившегося
присвоить себе право говорить от его имени. Нет бога... Нет бога!
Примерно такой вихрь мыслей пронесся у меня в голове, мгновенно
разметав в клочки и очистив мой разум от всего того мусора суеверий и
религиозности, которым меня напичкали в семье и в духовных школах.
Мне нечего было больше делать в иешиботе, где меня пытались научить
служить несуществующему богу. Я не мог вернуться и домой к обманувшему меня
отцу. И я поступил так, как нередко поступали юноши в моем возрасте,
разочаровавшиеся вo всем, что было для них святого в жизни: обрезал
ножницами длинные полы свсей одежды и решил бежать. Но для этого нужны были
деньги, а где их взять? И тогда я совершил одно за другим сразу три
преступления.
Сломав кружку, в которую верующие евреи опускали свои трудовые деньги
"на Палестину", и, твердя про себя извечные слова всех обиженных и
угнетенных: "Вот вам за это!", - я пересыпал себе в карман все ее
содержимое. Раз бога нет, значит, - теперь все можно... К счастью,
оказалось, что это не так, что есть, и помимо угрозы божьего наказания,
мотивы, удерживающие человека от дурных поступков. Но в те годы я еще не
знал, что обманывать, совершать непорядочные поступки - это прежде всего
терять уважение к самому себе. Я присел на холодных ступеньках молельного
дома и пересчитал украденные деньги. Оказалось, как сейчас помню,
восемнадцать грошей, которые составляли девять копеек. И вот, с этим
"капиталом", с опустошенной душой и сердцем я отразился навстречу
неизвестности.
Пошел на ближайшую станцию железной дороги. Очень хотелось есть - путь
был неблизкий. Накопал на чужом поле картошки (второе преступление за одну
ночь!). Разжег костер, испек ее в золе. Для меня и теперь нет лучшего
лакомства, чем печеный картофель - рассыпчатый, пахнущий дымом, с неизбежной
добавкой солоноватой золы.
Вошел в полупустой вагон первого попавшегося поезда. Оказалось, что он
шел в Берлин. Залез под скамейку, ибо билета у меня не было (третье
преступление!). И заснул безмятежным сном праведника. Но этим не
исчерпывались события столь памятной для меня ночи.
Случилось то, что неизбежно должно было случиться и чего я больше всего
боялся: в вагон вошел кондуктор. Поезд приближался к Познани. Кондуктор
осторожно будил заснувших пассажиров, тряся их за плечо, и проверял билеты.