"Георгий Васильевич Метельский.?Доленго (Повесть о Сигизмунде Сераковском) " - читать интересную книгу автора

- На Пятой линии Васильевского острова, в доме Иконникова.
- И ваш... назовем его пока условно - ли-те-ра-турный кружок
собирался в этой квартире?
- Помилуйте, господин генерал, какой кружок? Просто ко мне заходили
товарищи по университету, мы ужинали вскладчину (каждый приносил
какую-либо снедь), читали, танцевали, пели песни...
- Польские? Очевидно, <Боже, кто Польшу...>?
- ...русские, малороссийские... - Сераковский как бы продолжил
начатую Дубельтом фразу. - Декламировали...
- <Вперед! без страха и сомненья на подвиг доблестный, друзья!>?
- Что вы, господин генерал! - Сераковский снова не ответил на вопрос
прямо, хотя, конечно, не раз читал друзьям это стихотворение Плещеева,
ставшее в те годы гимном молодого поколения.
- Но мы несколько отвлеклись в сторону, - сказал Дубельт. - На чем
это я остановился? Ах да... <...то при посещении Сераковского на квартире
инспектор ничего не замечал такого, что бы могло возбудить подозрение>...
Как видите, все в порядке, мой юный друг.
Дубельт отложил бумагу и стал раскуривать трубку.
- И я скоро буду свободен, господин генерал?
- К сожалению, сейчас это уже не зависит ни от меня, ни от графа
Орлова. О вашем деле доложено государю-императору, который соизволил
проявить к нему интерес.
- Боже мой, какая честь! - не очень почтительно пробормотал
Сераковский.
- Да, честь велика, - без тени улыбки сказал Дубельт. Он помолчал. -
Разрешите полюбопытствовать, не известны ли вам эти ваши соплеменники? -
Он раскрыл лежавшую перед ним синюю папку. - Чеховской, Завадский,
Эльснен?
Сераковский задумался. Сказать правду? Умолчать? Пожалуй, лучше ни то
и ни другое, нужно что-то среднее между тем и другим.
- Только по фамилиям, господин генерал. С этими мальчиками я учился в
гимназии, правда, я был на три класса старше их...
- А известно ли вам, что эти <мальчики>, - Дубельт едва заметно
повысил голос, - перешли австрийскую границу, чтобы участвовать в
галицийских беспорядках, в польском мятеже?
- Не имею понятия, господин генерал.
- Странно... Вам ничего не говорил об этом ваш брат Игнатий, когда вы
виделись с ним в Житомире?
- Нет, господин генерал.
- Преступников задержали австрийские власти и передали нам. Государь,
как всегда, проявил милосердие, и эти инсургенты отделались тем, что
направлены рядовыми в Кавказский корпус... А между тем их следовало бы
повесить, не правда ли?
- За что? - невольно вырвалось у Сераковского. - За то лишь, что они
хотели свободы своему многострадальному народу? Своей отчизне?
- Ну знаете ли!
Услышав гневный возглас, Сераковский спохватился: сказал не то, что
можно было здесь говорить, и с опаской посмотрел на Дубельта. Лицо
жандармского генерала было сурово, глубокие темные складки на лбу
обозначились резче. Он долго молчал, и Сераковскому показалось, что