"Георгий Васильевич Метельский.?Доленго (Повесть о Сигизмунде Сераковском) " - читать интересную книгу автора

- Знаю. Но что касается меня, то мне в первую очередь важна не
национальность, а то, как он настроен - за кого и против кого. Так вот, у
этого твоего поляка одна цель - нажива.
- И все равно у него есть газета, которую можно почитать. Больше в
укреплении нет ни у кого.
Они смогли пойти туда только под вечер, когда закончилось очередное
занятие <словесностью> и оставалось два часа до ужина и вечерней молитвы.
Сегодня ефрейтор опять повторял солдатам имена и титулы высочайших особ
царствующего дома - от государя императора Николая Павловича до
четырехлетнего принца Александра Ольденбургского, в день своего рождения
зачисленного прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк. <Сколько же
лет мне надо нести солдатскую лямку, чтоб дослужиться хотя бы до
подпрапорщика?> - с горечью подумал Сераковский. Солдаты снова заученно
твердили скороговоркой <немного любить царя>. В <Солдатской книжке> была
ошибка, но начальство не допускало и мысли, что в ней можно что-то
исправить.
По дороге в слободку Сераковский вслух вспомнил об этом.
Погорелов рассмеялся:
- Можно подумать, что тебе хочется, чтобы солдаты много любили царя!
Пусть любят немного. Чем меньше, тем лучше.
- Тише, нас могут услышать...
Сераковский не видел газет со времени Оренбурга, Погорелов и того
дольше, и оба они стали с жадностью просматривать <Северную пчелу>.
В мире по-прежнему было неспокойно. Итальянцы продолжали бороться за
независимость, на страницах газеты часто мелькало имя бунтовщика
Гарибальди. Бурлила Франция. Подняли восстание немцы во Франкфурте. Из
Соединенных Штатов писали, <что вопрос, наиболее разделяющий разные штаты,
состоит в сохранении невольничества негров. Южные штаты не намерены
уступить в этом случае ни на волос, хотя бы от этого расторгся союз>.
Сераковского больше всего интересовали <новейшие известия> из Австрии
и Венгрии.
- Слушай, Кошут назначен президентом и все комитеты Венгерского сейма
подчинены ему.
- Однако против Иеллашича ему не устоять, - заметил хозяин.
- Вы так думаете? Но пока Кошут бьет Иеллашича!
- А завтра Иеллашич поколотит Кошута, поверьте слову старого
политика... Впрочем, сказать откровенно, так мне все равно. Это слишком
далеко от Новопетровска...
- Кошут требует наступления на Вену! - не унимался Сераковский. - В
его армии сражаются поляки! И как! Генерал Бем... - Он вдруг погрустнел и
задумался. - Ведь я мог быть там, с ними... Ты понимаешь, Погорелов?
- Ну и слава богу, что вы здесь, а не там, - снова вмешался в
разговор Зигмунтовский. - По крайней мере здесь не убивают. И кому только
нужны эти войны! Вы не знаете, господа? Лично мне они не нужны!
Самая свежая газета была трехнедельной давности, но и в тех номерах,
которые пришли два месяца назад, нашлось так много новостей, что
Сераковский и Погорелов едва успевали громко сообщать их друг ДРУГУ.
- Кошут преследует Иеллашича с шестьюдесятью тысячами человек!
- Послушай, а что делается в Вене! Ведь там настоящее восстание!
Император бежал в Штейн. <На его лице изображалось страдание>, -