"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу авторапокачала головой.
Он откинул одеяло, поискал, затем сунул руку под матрац и, выхватив оттуда топор, швырнул его в Белкина. Белкин успел отстраниться, топор со свистом пролетел мимо его головы и вонзился в дверной наличник. Гусько скрутили. - Шляпа! - сказал Городулин, выслушав Белкина. - Ты же говорил, что следил за его руками? Так я думал, он ремень ищет, у него же портки валились. - И наплевать. Скрутить его надо было прямо в подштанниках. Где у тебя пистолет был? - В руке. - Почему не стрелял, когда он схватил топор? - Народу в комнате было много, Алексей Иваныч... - Много, - проворчал Городулин. - Вот он угодил бы тебе по башке, сразу стало бы меньше народу... Ознакомившись во всех этих подробностях с делом, Городулин взял с собой Белкина и поехал в тюрьму. По своей должности Алексей Иваныч в тюрьмах бывал часто. Но тем не менее всякий раз, проходя сквозь толстую решетку в подворотне, а затем снова несколько раз предъявляя пропуск у таких же толстых высоких решеток уже в коридорах самого тюремного корпуса и наконец добираясь до того этажа, где помещались следственные камеры, о чем бы он ни думал и чем бы ни был озабочен, всегда на дне его сознания мерцала крохотная мысль: "Как хорошо, что я не здесь!" В следственной камере стоял привинченный к полу стол, против него, в они были поближе к дверям. Стены и полы всюду были вылизаны до лоска, окно с решетками, довольно большое, в две шибки, пропускало много света. Женщина-конвойная, в военной гимнастерке, темной юбке и белых баретках, ввела Гусько, когда Городулин уже сидел за столом, а Белкин - подле дверей. Оба были в гражданском. Конвойная подвела Гусько к табурету и вышла. Покуда арестованный шел от двери к углу - это было шагов пять-шесть, - Городулин быстрым, безразличным, но очень точным взглядом оценил его. Высокого роста, крепкий, голова стриженая, правильной круглой формы, кожа на лице чистая, рот небольшой и тоже приятной формы, маленькие упругие уши, глаза серые блестящие, с длинными ресницами, чуть-чуть курносоватый нос, - вот каков был Гусько. Опустившись на табурет, он застенчиво-блудливо улыбнулся, положил ногу на ногу, но не нахально, а скромно, как человек, приготовившийся к длинной беседе, и, обхватив своими лапами верхнее колено, переплел на нем длинные пальцы. - Гусько Владимир Карпович? - спросил Городулин, но не его, а Белкина. Белкин кивнул, а Гусько сказал: - Он самый. Все еще не глядя на него, Городулин снова мерным, равнодушным голосом обратился к оперуполномоченному: - Имел срок десять лет за бандитизм в одна тысяча девятьсот сорок шестом году, двадцать пять лет за убийство с целью грабежа в девятьсот пятьдесят третьем году, восемь лет за внутрилагерный разбой в девятьсот |
|
|