"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу авторапятьдесят седьмом году... Прикиньте, пожалуйста, товарищ оперуполномоченный,
сколько это получается всего? - Сорок три года, - ответил Белкин. - А от роду ему? - Двадцать девять лет, - сказал Белкин. На столе перед Городулиным не лежало никаких бумаг. Краем глаза он видел, что во время его разговора с Белкиным Гусько сбивал щелчками с колена какие-то невидимые соринки. "Нервничает, сволочь", - подумал Городулин. - Вам предъявляется обвинение, - повернулся к нему Городулин, - по статьям пятьдесят девятой, пункт четырнадцатый, и сто тридцать шестой. Содержание статей вам известно? - Рассказывали, - кивнул Гусько в сторону Белкина. - Почему же вы не подписываете предъявленного вам обвинения? - А зачем меня на девять грамм тянут? - усмехнулся Гусько. - Тянут на то, что заслужили! - резко сказал Городулин. - А девять там граммов в пуле или восемь, я не взвешивал, не в аптеке. - Твое счастье, - сказал Белкин, - что у постового заело патрон. Имел бы положенный вес как миленький!.. - Что мне судьбой отпущено, то я беру, - сказал Гусько, подтягивая голенища сапог. - А лишнего мне не клейте. - Из колонии бежал? - спросил Городулин. - Ну, предположим. - Три буфета в Усть-Нарве ограбил? - Это вопрос. Доказать надо. - А если у меня было безвыходное положение? - сказал Гусько. - Ясно, посчитал нужным ударить. Я легонечко полоснул, по шее, для острастки. - И в спину - для острастки? Гусько улыбнулся широко и беззаботно. - Это вопрос. Надо доказать. - Что ж тут доказывать, - сдерживаясь, спросил Городулин, - если ты нож по рукоятку оставил в ране? - Не я, - ответил Гусько. - Он сам. Мы когда упали, боровшись, он и напоролся на мой нож. - А топор в Челябинске тоже я сам швырнул? - спросил Белкин. - Насчет топора разговору нет, - ответил Гусько. - Это дело чистое, я на суде объясню. Двери ломаете, когда человек отдыхает, конечно, он не соображает спросонку... Теперь глаза у Гусько были уже совершенно наглые и даже насмешливые. Эту породу преступников Городулин знал хорошо. Они врут бессмысленно, отлично понимая, что ложь их очевидна, и рассчитывая только на одно, как это ни странно, - на закон. По закону положено с совершенной точностью опровергать всю их брехню, и если этот отпетый мерзавец утверждает, что милиционер сам напоролся на нож, то, несмотря на всю нелепость утверждения, надо найти научные или какие угодно доказательства, что именно он, Гусько, бандит с юности, покалечил хорошего, честного Клюева. Иначе будут цепляться прокуратура, адвокаты - все, кому не лень, лишь бы хоть как-нибудь облегчить участь преступника. Бывало, допрашивая такого типа, Городулин чувствовал настолько сильный |
|
|