"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

- Я считаю, Алексей Иваныч, что лучше сейчас позаботиться о кроватях,
чем потом о тюремных койках.
Городулин ничего не ответил и продолжал читать дальше.
- Персонал - три человека, - сказал Зундич. - Начальник лагеря,
воспитатель и повар. Райком партии уже утвердил начальника и воспитателя.
Повара я подыскиваю. Есть пять кандидатур, но все пьют, как лошади...
Тумбочки дала гатчинская промартель...
- Нажимал? - спросил Городулин.
- Немножко, - тактично сказал Зундич. - Председателя артели вызывал
первый секретарь...
- А что это у тебя за бумажка с граммофонной фабрики?
- Это шефы лагеря. Они дали постельное белье и патефон с набором
пластинок.
- Сколько же у тебя всего шефов?
- Я еще окончательно не подсчитывал, - уклонился Зундич.
- А ты не думаешь, Зундич, что вся эта затея - не совсем наше
милицейское дело?
- Не думаю. И вы тоже не думаете.
Дочитав до конца, Городулин попросил оставить папку. В следующий раз
они поедут в Гатчину вдвоем. Он хочет познакомиться с пенсионером. А какао
из рациона надо вымарать.
- Так это ж только по воскресеньям, - сказал Зундич.
- Пусть заслужат. Я в детстве какао не пил.
- Видите ли, Алексей Иваныч, ваше детство протекало в другую эпоху...
- А твое - в эту. Ты - пил?
- У нас в детдоме по воскресеньям давали морковный чай с постным
сахаром. Это довольно вкусно. Если выпить сначала чай, а потом отдельно
медленно съесть постный сахар.
В кабинет заглянул Лытков. С Городулиным они уже виделись, а Зундичу он
шутливо помахал рукой:
- Привет талмудисту!
- Привет карьеристу, - серьезно ответил Зундич.
- Ты с ним так не шути, - хмуро сказал Городулин.
Капитан и подполковник посмотрели друг на друга, оба хотели что-то
сказать, но порядочность не позволила им этого.
После ухода Зундича Городулин повозился еще с полчаса, все время
посматривая на телефон. Потом решительно сел за стол, написал рапорт о
переводе на пенсию, снял с вешалки фуражку, запер кабинет и отдал ключ Вале.
- Я у начальника, - сказал он, не глядя ей в глаза.
День был для посторонних неприемный, но перед дверью кабинета комиссара
сидело человек пять. Механически, наметанным глазом Городулин определил, что
все они, вероятно, по поводу прописки. Глядя на их лица, даже здесь, в
приемной, Городулин подумал, что не хотел бы он сейчас быть на месте
комиссара. Паршивое это дело - отказывать людям.
- Отыскался след Тарасов! - насупившись, сказал комиссар, когда
Городулин вошел в кабинет. - Прошу садиться, товарищ подполковник... Володя,
много еще там народу? - спросил он своего адъютанта.
- Трое, Сергей Архипыч.
- Ты им объясни, пожалуйста, что я ведь сегодня не принимаю... Помягче
как-нибудь, но твердо. А заявления у них возьми...