"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора Ломов удивленно посмотрел на нее.
- Кокетство, - коротко пояснила завуч. - В облоно уже об этом известно... Взаимоотношения с учениками фамильярные. Поведение на педсоветах заносчивое и грубое. Очень трудный характер; впрочем, вы убедитесь сами, я не люблю заранее влиять на чужое мнение. - Так ведь вы уже влияете, - простодушно улыбнулся Ломов. На другой день он сказал Гулиной: - Если позволите, я хотел бы сегодня посидеть на вашем уроке. - Директор не обязан спрашивать разрешения. Она своенравно дернула плечом. - А мне было б неприятно, если бы кто-нибудь, не предупредив меня, ввалился на мой урок. - Пустая формула вежливости, - резко сказала Гулина. - Вам, вероятно, уже докладывали, что я груба? Она стояла против Ломова в опустевшей учительской, вздернув курносое, миловидное лицо, вспыхнувшее сейчас, словно ее оскорбили. И оттого что она была так же молода, как и он, и, вероятно, так же неопытна, ему захотелось сказать ей что-нибудь очень дружеское, отчего им обоим станет тотчас же свободнее и легче. "Да что с тобой, честное слово?" - хотел было спросить ее Ломов, но, вспомнив, что он директор, а она учительница в его школе, взял себя в руки. Как назло, именно в эту минуту вошла Нина Николаевна. Она быстро пальнула в них своими зрачками-гвоздиками и сухо доложила: - Сергей Петрович, звонили из сектора школ. Требуют сведения об успеваемости... - Не вижу в этом ничего странного, а тем более смешного, - заметила Нина Николаевна. - Успеваемость учащихся - это лицо педагогического коллектива. Не правда ли, Татьяна Ивановна? Гулина буркнул-а что-то невнятное и, взяв классный журнал, быстро вышла в коридор. Ломов пришел к ней на урок. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на десятый "А", это подчеркнутая опрятность девочек. На секунду даже показалось, что в классе пахнет духами. И пока Ломов соображал, плохо это или хорошо, Татьяна Ивановна вызвала к доске Романенко. С последней парты встал дюжий парень - он словно подымался на ноги в несколько приемов - и пошел, загребая ногами, обутыми в новые блестящие калоши. Когда парень провернулся к классу, Ломов увидел большое широкоскулое лицо, пухлые румяные щеки, толстые губы и маленький круглый подбородок, заросший, как травкой, редкой светлой бородой. Лицо парня излучало добродушие и такую искреннюю, нескрываемую лень, что хотелось потянуться и всласть зевнуть, глядя на него. - Выучил? - коротко спросила учительница. - Так вы же знаете, Татьяна Ивановна... - ответил Романенко, переступая хрустящими калошами. - Что - знаю? - Мне никак не выучить... - А ты пробовал? |
|
|