"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

На лестнице ему встретилась толстенькая инспекторша Угарова. Не замечая его,
она спускалась по ступенькам, низко наклонив голову, словно рассматривая
кончики своих бот.
- Здравствуйте, Елизавета Михайловна! - весело крикнул Ломов.
Она вздрогнула и подняла заплаканное лицо.
Угарова изредка бывала в Грибковской школе, Ломову нравилась ее
застенчивость и то, что она не корчила из себя начальство. Краснощекая, с
реденькими светлыми косичками, уложенными кренделем, как у школьницы, она
любила ребят не как взрослые любят детей - покровительственно и с чувством
собственного превосходства, а запросто, словно была их подругой. В глубине
души Угарова считала это своим серьезным недостатком. Она была, как
девчонка, очень смешлива. Года два после окончания института Угарова
работала учительницей, и случалось, что на уроке, когда ребята выкидывали
какую-нибудь штуку, она не могла удержаться и смеялась вместе с ними. И еще
было у нее одно, ужасное свойство, которое она тщательно скрывала: Лиза
Угарова была влюбчива. Об этом никто не догадывался, потому что влюбчивость
ее была на редкость безвредной для окружающих.
В инспекторши она угодила случайно, но и эту работу любила и делала ее
с умом.
Увидев заплаканное лицо Угаровой, Ломов участливо спросил:
- Что с вами, Елизавета Михайловна? Она попыталась улыбнуться.
- Ничего... Просто так. Поругалась... Мало работаю с вами...
- Со мной?
- Двоек у вас много, вот мне и влетело.
- От Валерьяна? - спросил Ломов.
Угарова кивнула.
- Гораздо легче поймать за руку вора, - со злостью сказал Ломов, - чем
ограниченного человека. Они какие-то шарообразные, не за что ухватиться...
- Я сама сколько раз об этом думала, - сказала Угарова, слезы уже
выгорели на ее румяных щеках. - У нас знаете какая беда? Мы почему-то
считаем, что обыкновенные человеческие слова непригодны для служебной
характеристики. Я по себе знаю. Сидишь на совещании, выдвигают какого-нибудь
дядьку, совершенно не подходящего для дела. Тут бы выйти и сказать. А я
иногда не выхожу, не потому, что боюсь, а потому, что не могу сформулировать
привычными словами свой отвод. Привычных слов очень мало, как у дикаря.
Она пошла вниз и, спустившись до следующей площадки, крикнула:
- Держитесь! Сейчас и вам влетит...
В просторной комнате сектора школ столы инспекторов пустовали. Только
за кадкой с фикусом сидел Валерьян Семенович. Он был, как всегда, опрятен, в
ярко начищенных туфлях; на столе перед ним лежали остро отточенные
карандаши.
- Прошу садиться, - сказал он Ломову и подождал, покуда тот сложил свои
покупки на пол и сел боком у стола.
- Ну-с, рассказывайте.
- Что именно? - спросил Ломов.
- Мы направили вас, как молодого специалиста, на руководящую работу.
Помнится, что перед вашим отъездом я дал вам ряд советов...
- Возглавить коллектив, - подсказал Ломов.
Валерьян Семенович удовлетворенно наклонил седой ежик.
- Консультироваться с завучем, - подсказал Ломов.