"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу авторапонимают, что это не зря. За этим тоже ложь! Они видят, что его батя шляется
к завучу, присылает ей сено, вертится вокруг директоров... Ну как вам не совестно? Ведь вы же все это знаете лучше меня! Для того чтобы зло искоренить, надо его назвать. И не только по фамилии, как частный случай, а как явление! - Интересно мы заговорили, - сказал Валерьян Семенович. - Видимо, товарищ Лаптев успел провести с вами серьезную работу. Завсектором встал и оперся длинными пальцами о стол. - К сожалению, я сейчас не располагаю временем полемизировать с вами. Очень жаль, что кадры ленинградского пединститута так легко поддаются чуждым влияниям. Мы постараемся сделать из этого соответствующие выводы. Он произнес это царственно-глупым голосом. Ломов быстро собрал свои пакеты и вышел не попрощавшись. 6 Вероятно, можно по-разному прийти к тому, что, попав в новое место, начинаешь ощущать его своим домом. Проще всего, если человек удачлив на новом месте, все идет гладко, он быстро привыкает к людям, к своей работе, к окружающей природе. И он начинает любить свою удачу, но ему кажется, что он привязался не к ней, а к новой жизни. Если так случается, то эта привязанность непрочна и недолговечна. С Ломовым было иначе. Общепринятое понятие "дома" вообще не играло большой роли в его жизни. Лет с девяти, с войны, он жил сперва в детских домах - родители погибли в блокадном Ленинграде, - а затем в институтском студенческих отношений. Пустота, в которой он оказался поначалу в Грибкове, ошеломила его. Здесь тоже было многолюдно, но как-то безлично: казалось, что никогда не удастся запомнить каждого человека в отдельности. Ломов поздно сообразил, что с этим не надо торопиться, и поэтому много времени у него пропало зря. Торопясь, он даже записывал в свою карманную книжку против фамилий учеников и учителей их внешние приметы: рыжий, толстый, маленький, длинная... Это ничего не давало, он запутался и бросил. Увидев вокруг совсем не то, к чему он был готов, Ломов дрогнул. Его испугала собственная беспомощность. Знания, которые он получил, существовали отдельно, а жизнь - отдельно. Ему казалось, что людям органически свойственно стремиться к хорошему и осуждать плохое. Столкнувшись с Ниной Николаевной, он сперва не понял ее, потом медленно удивился, что она такая, и только затем сообразил, что она - зло. Это зло было трудноуловимым, потому что опиралось на правила, в которых Нина Николаевна была сильнее, чем Ломов. Когда в школу приезжали представители из района или из области, Нина Николаевна водила их по зданию, удивительно умело рассказывая. Если они интересовались пионерской работой, то завуч приводила их в маленькую комнатку, где на книжном шкафу стоял большой пароход, склеенный из папиросных и спичечных коробков. Школьный лаборант когда-то, давным-давно, склеил на глазах у ребят этот линкор, и с тех пор он являлся символом пионерской работы. Из шкафа добывались толстые тетради; каждая тетрадь была литературным |
|
|