"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

том, что мне известны только два оттенка совести, а их, по правде, сто.
Во всей этой истории меня больше всего интересует Тамара.
С чего же все началось?
Чем проще я изложу ход событий, тем мне будет ясней. Надо постараться
быть объективным.
Я, Николай Охотников, двадцати четырех лет, приехал в этот поселок и
начал работать учителем русского языка и литературы в средней школе.
Принято считать, что у начинающего учителя еще нет никакого опыта. Если
говорить в узкопрофессиональном смысле, то это правда. Но поди разберись,
где границы нашей профессии! Что же касается жизненного, человеческого
опыта, то это легенда, что у нас его нет.
В общем, какой я есть, такой я и прибыл в прошлом учебном году в нашу
поселковую школу.
Первый человек, с которым я близко сошелся, была Тамара. Мы сразу стали
говорить друг другу "ты", было бы смешно иначе. Мне показалось, что она
славная девушка. В первый же день, после уроков, она сказала мне:
- Ты щи любишь? Я наварила на неделю. Приходи сегодня, а то они
прокиснут.
Разговаривать с ней легко. Вернее, было легко. Собственно, с ней даже
можно молчать: она забавно трещит обо всем понемногу, ничем не зацепляя
слуха.
Поначалу меня немножко смущало, что Тамара все понимает. Непонятных
вопросов для нее нет. Голос у нее громкий, убежденный. За всем этим, мне
кажется, она человек беззащитный, вернее, защищенный кое-как, наспех. Когда
с ней споришь, у нее делаются такие удивленные громадные глаза, словно она
до сих пор не представляла, что могут быть две точки зрения на одну и ту же
мысль.
По-моему, она пугается новой точки зрения не потому, что это сулит ей
какие-нибудь неприятности, а просто она не знает, что ей с этой точкой
зрения делать. Тамара практична не в ругательном смысле слова, а в прямом.
Она любит, чтобы ее взгляды в точности соответствовали той практике, той
жизни, которой она живет "на сегодняшний день". Тогда ей удобно и нигде не
жмет.
Я ей как-то сказал об этом. Она ответила:
- Не оригинальничай. Терпеть не могу самоковырянья. Человек должен быть
хозяином своей судьбы.
- То есть? - спросил я.
- Если он видит, что ошибается, то должен найти в себе мужество
признать свою ошибку,
- А если ему кажется, что он прав?
- Тебе вечно кажется, что ты прав. Десять человек говорят тебе, что ты
не прав, но ты уперся из самолюбия. Хочешь быть умнее всех.
- Хорошо, - сказал я. - Не будем говорить обо мне. Как ты себе
представляешь, скажем, развитие цивилизации?
- Отстань, - сказала Тамара.
- Я себе представляю так, - сказал я. - Тысячи людей, подобных тебе,
считали когда-то, что огонь можно высекать только при помощи кремня. Потом
пришел один человек и изобрел спички. Ему тоже кричали, что он хочет быть
умнее всех и что он выпячивает свое "я". Если говорить твоим излюбленным
языком, то он был против коллектива.