"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

том, что Ветхий и Новый Завет имеют один и тот же "духовный смысл" и
отражают непрерывное Откровение от Того же Самого истинного Бога.
Ориген также прибегал к понятию "духовного смысла" в своих рассуждениях о
Писании. Дух, Который вдохновлял библейских писателей, присутствовал и в
"духовных мужах" христианской Церкви. Следовательно, только святому по силе
расшифровка подлинного смысла Писания.
Писания [пишет Ориген] сложены были через Духа Бо-жиего, и они
имеют не только тот смысл, который очевиден, но еще и иной,
который скрыт от большинства читателей. Ибо содержание Писания
суть внешние знаки определенных тайн и образы божественных
вещей. В этом вся Церковь единодушна, полагая, что если весь
Закон в целом духовен, то и вдохновенные смыслы не распознаются
всеми, но лишь теми, кто одарен благодатью Святого Духа в слове
мудрости и знания (1).
Хотя тут и поднимается важный вопрос об авторитетности в экзегезе, этот
отрывок определенно выражает воззрения, по большей части считавшиеся вполне
понятными в византийском христианском мире Средневековья, и объясняет
интерес consensus patrum, формально выраженный в каноне Трулльского собора,
который цитировался в начале настоящей главы.
В дополнение к аллегоризму Александрии византийская традиция экзегезы
впитала в себя наиболее трезвые влияния антиохийской школы. Противостояние
между Александрией и Антиохией, имевшее довольно известное выражение в
христологических спорах V в., не стоит все же преувеличивать, если речь идет
об экзегетике. Ведущие мыслители антиохийской школы - Диодор Тарсийский (ок.
330 - ок. 390), Феодор Мопсуестийский (ок. 350-428) и Феодорит Кирский (ок.
393 - ок. 466) не отрицали возможности наличия в библейских текстах
духовного смысла; единственно против чего они решительно выступали, так это
против забвения буквального, исторического смысла и против произвольного
аллегоризма, к тому же основанного на чуждых Библии философских предпосылках
платонизма. Таким образом, понятие теория ("созерцание"), которое
подразумевает возможность обнаружения духовных значений за буквой текста, не
отвергалось, но подчеркивалось главным образом то, что на самом деле
произошло или то, что было сказано, сообщено исторически, а также
нравственные или богословские следствия из текста.
Богословский авторитет антиохийской школы сильно пострадал из-за осуждения
Нестория, ученика Феодора Мопсуестийского, в Эфесе в 431 г. и из-за
анафематствования "Трех глав" (Феодора Мопсуестийского, Феодорита Кирского и
Ивы Эдесского против Кирилла)
Вторым Константинопольским собором в 553 г. После 553 г. библейкие
комментарии Феодора, одного из величайших экзегетов раннего христианства,
могли сохраняться лишь тайно в переводах на сирийский или армянский языки,
тогда как греческий оригинал уцелел лишь в отрывках, рассыпанных по
различным "катенам". Однако традиция антиохийской экзегезы выжила,
сохранившись в экзегетических сочинениях Феодорита, никогда не
запрещавшихся, и, даже в еще большей степени, в писаниях друга Феодорита -
Иоанна Златоуста, наиболее известного и, пожалуй, самого популярного из всех
греческих церковных писателей. Его определение типологии как чего-то
противоположного аллегории, которая есть "пророчество, выраженное в терминах
фактов" (2), и его интерес к истории служили впоследствии защитой от
крайностей чрезмерной спиритуализации в духе александрийской школы,