"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

встречающихся в поздневизантийской экзегетической литературе, в то же время
оставляя достаточно много места для "теории", то есть для типологической
интерпретации Ветхого Завета, которая в основе своей ориентирована на
Христа.

1. ВИЗАНТИЙСКОЕ БОГОСЛОВИЕ ПОСЛЕ ХАЛКИДОНА.

Константинополь, этот огромный тигель культуры, "Новый Рим" и столица
империи, не породил в V-VI вв. ни одного подлинно выдающегося богослова,
однако стал свидетелем великих богословских споров эпохи, поскольку их
разрешение часто зависело от санкции императора. Епископы, монахи, экзегеты,
философы стекались в столицу в поисках славы и поддержки, и их присутствие
близ епископской кафедры имперского града - обыкновенно имперское
правительство приглашало своих советников в области богословия именно с этой
кафедры - создавало среду для конвергенции различных идей и предпосылки для
синкретических, компромиссных решений. Тем не менее епископы Константинополя
и их ближайшие сотрудники все еще были в силах отстаивать богословские
убеждения, даже наперекор воле императора, чему свидетельством явилась
прохалкидонская позиция, которую поддержали остававшиеся в одиночестве
патриархи Евфемий (489-495) и Македоний II (495-511) в царствование
императора-монофизита Анастасия. Таким образом, богословие, которое может
именоваться "византийским", в противоположность более ранним по времени
возникновения течениям восточной христианской мысли, сосредоточившимся в
основном в Египте и Сирии, складывалось в после-халкидонскую эпоху.
Официальное одобрение византийское богословие получило при Юстиниане
(527-565), а свое выражение в форме уравновешенного синтеза оно нашло в
творениях Максима Исповедника (T 662).
Может показаться, что ни одна выдающаяся личность не сыграла решающей роли в
становлении этого богословия, а желанию кого-то выделить сопутствует равное
по силе стремление назвать какую-то школу или иной интеллектуальный центр в
столице, где творчески разрабатывалась богословская мысль. Хотя
представляется резонным предположение о том, что такая богословская школа
для обучения высшего церковного клира была связана с Патриархией, все же
недостает источников, из которых можно было бы почерпнуть сведения о
характере такой школы или об уровне преподавания в ней. В качестве такого
центра богословского обучения называли прославленный монастырь Akoimetai
(обитель "Неусыпающих"), да и кроме этого центра, наверное, существовали и
другие, в иных местах, но конкретно о них известно немного. Богословы,
действовавшие в течение V-VI вв., часто получали образование в отдаленных
областях империи, например в Сирии или Палестине. Лавра Св. Саввы близ
Иерусалима была, например, ареной яростных прений между соперничающими
оригенистскими фракциями.
В Имперском, светском университете Константинополя, основанном Константином
и реорганизованном по указу Феодосия II (408- 450), богословие в числе
других предметов не преподавали; однако университет определенно служил
каналом сохранения и передачи от поколения к поколению философских идей
античной Греции. Университет оставался двуязычным (преподавание велось
по-гречески и по-латыни) вплоть до VII в., а до царствования Юстиниана среди
преподавателей встречались и язычники. Но предпринятые Юстинианом суровые
меры по исключению как язычников, так и неправославных христиан из числа