"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

греческими. Греческая святоотеческая мысль оставалась открытой в отношении
греческой философской проблематики, но избегала пленения философскими
системами эллинов. От Григория Богослова в IV в. до Григория Паламы в XIV в.
представители православной традиции всегда выражали свою убежденность в том,
что ереси основываются на некритичном усвоении языческой греческой философии
христианским мышлением.
Среди крупнейших авторов раннехристианской литературы лишь Ориген, Немесий
Эмесский и Псевдо-Дионисий предложили системы мышления, которые
действительно можно именовать христианскими вариантами греческой философии.
Прочие, в том числе даже такие системосоздатели, как Григорий Нисский и
Максим Исповедник, несмотря на очевидную философичность их умонастроения,
слишком уж противостоят языческому эллинизму в таких фундаментальных
вопросах, как понимание творения и свободы, чтобы их можно было зачислить в
греческие философы. О посмертной участи Оригена и Псевдо-Дионисия, которая
так неодинаково складывалась у этих двух мыслителей, будет еще идти речь
далее, но что касается влияния Немесия и его антропологической "системы" в
духе платонизма, то в Византии оно, в отличие от его широкого влияния на
средневековую мысль Запада, оставалось столь ограниченным, что даже
латинский перевод его сочинения "О природе человека" (Pen physeds anthrdpou,
De natura hominis) приписывался Григорию Нисскому (8).
Таким образом, как это признают в большинстве своем историки византийского
богословия, проблема соотнесенности между философией и истинами
христианского опыта оставалась средоточием богословской мысли в Византии, и
какого-либо надежного и устойчивого равновесия между ними отыскать еще не
удалось. Но возможно ли на самом деле такое равновесие, если "мир сей" и
"мудрость его" воистину пребывают в постоянном раздоре с реальностями
Царствия Божьего?

3. Проблема оригенизма

Благодаря новейшим исследованиям история оригенизма в V - VI вв. предстала в
совершенно новом свете. Опубликование сочинений Евагрия Понтийского, в
частности, прояснило вопросы, по которым не было согласия среди
соперничающих монашеских партий в Египте, Палестине и иных областях
восточного христианского мира.
Тогда как тринитарная проблематика у Оригена послужила одной из отправных
точек для арианских противоречий IV в., его воззрения на творение,
Грехопадение, человека Бого-человеческие и отношения до того пленяли
первейших греческих интеллектуалов, что они, бывло даже вовлекались в
монашеское движение. В системе Оригена монашеские подвижничество и
духовность обретают оправдание, но противоречат основным предпосылкам
библейского христианства. В итоге Ориген и его ученик Евагрий были осуждены
в 400 г. Феофилом Александрийским, а в 553 г. и Вторым Константинопольским
собором. Но даже эти осуждения не предотвратили продолжительного влияния
систем Оригена и Евагрия, послуживших почвой для цельной христианской
философии Максима Исповедника. Оригенизм оставался в центре богословской
мысли постхалкидонского восточного христианства, а его влияние на духовность
и на богословскую терминологию не кончилось с осуждением системы Оригена в
553 г., но продолжалось по меньшей мере до иконоборческого кризиса в VIII в.
Ориген стал, несомненно, самым успешным из всех ранних апологетов