"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

христианства. Его система сделала христианскую религию приемлемой для
неоплатоников, но принятие христианства на условиях или в терминах Оригена
совсем не обязательно влекло за собой отвержение основных неоплатонических
концепций относительно Бога и мира. Если каппадокийские отцы, скажем,
читавшие Оригена в годы учения в молодости, в конечном счете пришли к
ортодоксальному христианству, то другие, такие, например, как их друг и
современник Евагрий Понтийский, развивали оригенизм совсем в ином
направлении.
В своем прославленном трактате "О началах" (De prindpiis) Ориген впервые
постулирует творение как вечный акт Божий. Бог всегда остается Всемогущим
Творцом, и "нам невозможно даже именовать Бога всемогущим, если нет никого,
над кем бы Он мог осуществлять Свою власть"(9). Но поскольку Ориген весьма
осторожен в том, что касается отказа от аристотелевского учения о вечности
материи, он Утверждает, что всегда существующий мир - это мир "интеллектов",
а не материи. Подразумевающийся здесь спиритуализм, в основе своей
платонический, всегда будет привлекать монашеские круги с их исканиями
метафизических оправданий аскетизма. Следующим шагом в мысли Оригена
становится утверждение того, что "интеллектуальный" мир, который включает
"все разумные сущности - то есть Отец, Сын и Святой Дух, Ангелы, Власти,
Господства и прочие Добродетели, а также и сам человек в достоинстве его
души, - суть одной единственной в своем роде субстанции"(10). Позже
патристическая традиция воспротивится этой идее и противопоставит ей
представление об абсолютной трансцендентности Божией, выраженное в
апофатическом богословии, но для Оригена эта монистическая структура,
объемлющая Бога и "интеллекты" в одной единственной субстанции, нарушается
только Грехопадением. Злоупотребляя своей "свободой", интеллекты совершили
грех восстания против Бога. Некоторые согрешили тяжело и стали демонами,
бесами; иные грешили меньше и стали ангелами; другие - еще меньше и стали
архангелами. Итак, каждый получил положение пропорционально своим грехам.
Оставшиеся души совершили грехи не настолько тяжкие, чтобы ниспасть до
положения демонов, но и не слишком легкие, так что ранга "ангелов" эти души
никак не заслуживали. Потому Бог и сотворил нынешний мир, соединив
оставшиеся души с телами - в порядке наказания (11). Настоящий зримый мир,
который включает человека, понимаемый как некоторый интеллект,
преобразившийся вследствие греха в материю, есть, следовательно, результат
Грехопадения; конечная цель человека состоит в дематериализации, в
избавлении от вещественности и в возвращении к союзу с Божественной
субстанцией.
Евагрий Понтийский разработал эту Оригенову систему, прилагая ее к
христологии. Согласно Евагрию, Иисус Христос не был Логосом, Словом, ставшим
плотью, будучи лишь "Умом", не совершившим первородного греха, и поэтому не
был вовлечен в катастрофу материализации. Он облекся в тело затем, чтобы
показать путь к восстановлению первоначального союза человека с Богом (12).
Вокруг этого учения Евагрия между по-феодальному враждующими монашескими
партиями разгорелись очень серьезные столкновения, не прекращавшиеся даже до
царствования Юстиниана. В центре этих волнений, в Лавре Св. Саввы в
Палестине, некоторые монахи притязали на "равенство со Христом"
(isochristoi), поскольку в них, через молитву и созерцание, была
восстановлена та первородная связь с Богом, которая существовала во Христе.
Эта крайняя и очевидно еретическая форма оригенизма была осуждена сначала