"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

реальность человечества Христа: споры, таким образом, дали византийским
богословам возможность еще раз подтвердить антиохийский вклад в халкидонскую
христологию и подтолкнуть возвращение к историческим фактам Нового Завета.
Со времен Юстиниана человечность Христова часто выражалась в понятиях
"человеческой природы", принятой как одно целое Новым Адамом. Очевидно этот
взгляд на человечество в целом был проникнут платонизмом и явно недостаточен
для оправдания образа Иисуса Христа как конкретного Человека, как отдельной
исторической Личности. Страх перед несторианством удерживал многих
византийских богословов от видения во Христе человека, ибо "человек",
понятно, должен обладать индивидуальным человеческим сознанием, что, как им
казалось означало отделение человеческой Ипостаси. В противоиконоборческих
сочинениях Феодора затруднение это преодолевается благодаря частичному
возврату к категориям Аристотеля.
Христос определенно не был простым человеком; также неправославно было бы
сказать, что Он воспринял [облик] одного из людей [ton tina anthropon], а не
целую природу во всей полноте. Следует, однако, сказать, что эта целостная
природа созерцалась индивидуально - ибо как же иначе эта природа могла быть
видима таким образом, который позволял ей быть зримой и изобразимой...,
который позволял ей есть и пить... (11).
Человечность для Феодора "существует только в Петре и Павле", то есть в
конкретных человеческих существах, а Иисус был таким Существом. Иначе опыт
Фомы, вложившего свой перст в язвы Иисуса, был бы невозможен (12).
Иконоборцы заявляли, что Христос, по совершенству союза между
Божественностью и человечностью, был неописуем и, следовательно, никакой Его
образ невозможен; но для Феодора "неописуемый Христос был бы также и
бестелесным Христом;... Исайя [8:3] описывает Его как Младенца мужского
пола, а только вид тела может сделать мужчину и женщину отличными друг от
друга" (13).
Твердая убежденность в индивидуальности Христа как Человека опять приводит к
вопросу об ипостасном единстве, ибо в Халкидонской христологии единственной
в своем роде Ипостасью или Лицом Христовым есть только Лицо Логоса.
Очевидно, что понятие Ипостаси не может быть отождествлено ни с
Божественными, ни с человеческими характеристиками; не может оно быть
тождественно и идее человеческого сознания. Ипостась есть предельный
источник индивидуального, личного бытия, которое во Христе и Божественно, и
человечно.
Для Феодора образ может быть образом только Ипостаси, ибо образ природы
непостижим (14). На иконах Христовых единственно подобающей надписью есть
определение личного Бога - "Он, Кто есть", "Сущий", греческий эквивалент
священного тетраграмматона YHWH (Яхве)14 из Ветхого Завета, но никогда такие
безличные термины, как "Божество" или "Царство", которые присущи Троице,
изображаться не должны (15). Этот принцип, которому строго следовала
классическая византийская иконография, показывает, что икона Христова
является для Феодора не только некоторым образом "человека Иисуса", но также
и воплощенным Логосом. Смысл христианского Благовествования состоит именно в
том факте, что Логос принял все черты человека, включая описуемость, а Его
икона есть постоянное свидетельство об этом факте.

14 Точнее, тетраграмматон (ЙГВГ) изображается еврейскими буквами
"йод-хе-вав-хе (пишутся справа налево). Русский эквивалент от названий бугк