"Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие (Исторические тенденции и доктринальные темы) " - читать интересную книгу автора

возобновление иконопочитания стало победой греческих традиций, не похожих на
ориентальное, негреческое по культуре иконоборчество исавров. В результате
этого исторического развития Византийская Церковь вышла из иконоборческого
кризиса более "Греческой" Церковью, чем когда бы то ни было. Она, возможно,
стала бы даже чисто национальной Церковью, наподобие Армянской, если бы
империи не удалось вновь расширить свои пределы в IX- X вв. при великих
императорах Македонской династии и если бы не произошла евангелизация славян
и последующая экспансия византийского христианства в Восточную Европу, что
стало одним из величайших событий в миссионерской деятельности христиан. В
отличие от Запада, где папство "перешло к варварам" после обращения
последних, Константинополь, "Новый Рим", оставался неоспоримым и
единственным в своем роде интеллектуальным центром христианского Востока
вплоть до 1453 г. Но этот "Рим" был культурно и интеллектуально настолько
греческим, что император Михаил III в послании папе Николаю I мог даже
отозваться о латыни как о "варварском" и "скифском" наречии.

17 Мир христиан (лат.).

Эллинский характер Византийской цивилизации ставил перед богословием вечный
вопрос о взаимоотношениях между древнегреческим "разумом" и христианским
Благовествованием. Хотя этот вопрос в неявной форме присутствовал в
богословской литературе VI, VII и VIII вв., ясно, что его никто не поднимал
с тех пор, как Юстиниан закрыл языческие университеты. В IX в., вслед за
интеллектуальным обновлением, случившимся в царствование Феофила (829-842),
последнего императора-иконоборца, византийские ученые более ревностно
взялись за изучение античных языческих писателей. Константинопольский
университет, учрежденный и опекаемый кесарем Вардой, и славный преподаванием
великого Фотия, превратился в центр этого первого Ренессанса. Ученые мужи,
такие, как Фотий, Арефа и Михаил Пселл, поощряли энциклопедическую
любознательность и способствовали переписыванию древних рукописей. Очень
многое из того, что нам известно о греческой античности, мы знаем благодаря
их трудам. В целом их интерес к античной философии оставался скорее
академическим и без труда сосуществовал равно с академическим и
консервативным богословием, которое преобладало в официальных церковных
кругах. Когда Иоанн Итал в XI в. попытался получить новый синтез платонизма
с христианством, к нему незамедлительно применили канонические санкции. Так
что византийскому гуманизму всегда недоставало последовательности и
динамизма, присущих и западной схоластике, и западному Ренессансу, и он так
и не смог справиться с широко распространенным среди византийцев убеждением,
что Афины никак нельзя совместить с Иерусалимом. Суровыми стражами в этом
отношении выступали ведущие представители монашества, упорно противившиеся
"мирской мудрости".
Эта поляризация монахов и гуманистов проявлялась не только на
интеллектуальном уровне, она проявлялась и в церковной политике. Монахи
последовательно противостояли церковным "реалистам", которые были готовы
выказывать терпимость по отношению к бывшим иконоборцам и грешным правителям
и допускать неизбежные политические компромиссы и, в последующем периоде, не
противиться доктринальным компромиссам с латинским Западом, которые
поддерживало государство. Трения такого рода возникали, когда патриархи
Тарасий (784-806) и Мефодий I (843-847) приняли в епископат бывших