"Джеймс Мэйо. Акулья хватка " - читать интересную книгу автора

увитый цепочками светящихся огоньков. Между крейсером и берегом сновали
шлюпки. Худ смотрел вниз. В Дарсе, старом порту Вилльфранша, празднично
сияли окна открытого в этот поздний час магазина военной базы США.
Фары такси осветили плакат над дорогой. "Выставка цветов". И вдруг так
пахнуло покоем и легкостью мирной жизни обывателя!
Вилльфранш был переполнен американскими военными моряками. Такси еле
ползло, попав в неожиданную пробку. На развилке одна дорога уходила вправо
и спускалась в порт. С обеих сторон она была заставлена машинами. Несколько
французских проституток восседали на террассе кафе в свете разноцветных
бегущих огоньков, пытаясь завлечь клиентов своей раскованностью, под
которой скрывалась усталость, скука и отвращение. Какой-то моряк лениво
приблизился к широкому как дом, "олдсмобилю", выплюнул жевательную резинку
и сел за руль. Таксист, везущий Худа, глядя за окно, невнятно выругался.
На сером автобусе у обочины красовалась табличка с надписью: "ВМФ США.
В город". Автобус отходил по расписанию и в салоне уже сидели несколько
семей. Светловолосые мальчуганы в синих штормовках на молниях шумно сопели,
возились, карабкаясь и взбираясь на сиденья. Жены попыхивали сигаретами.
Мужья, стриженные под бобрик, были в штатском. Группа лейтенантов, несущая
кителя на вешалках, пересекла дорогу и зашла в автобус. Американский флот
закреплялся в этой зоне - американские квартиры, американские школы и все
прочее. Жены моряков проводили время вместе, томясь и скучая, когда их
мужья выходили в море, обреченные оставаться чужими во французской среде.
В одном из баров виднелось множество голов, стриженых под бобрик.
Матросы пока вели себя осмотрительно и благоразумно. Такси вырвалось из
пробки и начало взбираться на гору, чтобы попасть на противоположную
сторону бухты. Повыше, ярдах в пятистах, на склоне при въезде в город
движение было перекрыто. Мигали красные сигнальные огни, и с обеих сторон
дороги два черно-белых полицейских фургона перегораживали проезд.
"- Ну вот, начинается", - подумал Худ.
- Полицейский кордон, - бросил через плечо таксист, плавно затормозил
и остановился. Показались два полицейских. Один остался стоять на шаг сзади
с легким автоматом наперевес. Второй отрывисто бросил: "Документы".
Худ открыл дверцу такси и вышел. В подобных случаях лучше выходить на
свежий воздух, на открытое пространство. Они находились высоко над заливом.
С одной стороны тянулся низкий каменный парапет, окаймлявший дорогу. Он
отвесно спускался к железнодорожным рельсам и валунам глубоко внизу. Другим
боком дорога упиралась в гладкий каменный утес. Место полиция выбрала
удачное.
Французская полиция часто выводила Худа из себя. По его мнению, она
представляла из себя сборище беспринципных бюрократов. Он взял себя в руки
и на самом ломаном французском, какой ему только удался, произнес:
- Добрый вечер, мсье.
Худ сунул руку в карман, вытащил портмоне и достал из него
водительские права гонщика, выданные Международной федерацией
автомобильного спорта, с фотографией морды орангутанга в правом верхнем
углу, которая должна была символизировать собой лицо владельца документа.
Он пользовался ими бессчетное количество раз прежде и они никогда не
подводили его перед полицией. Эти ребята обычно внимательно разглядывали
фамилию и имя. Шевеля про себя губами, они читали по слогам "Чарльз Килдар
Худ". Затем козыряли с улыбкой и на ломаном английском, дескать, и мы не