"Сергей Михайлов. Шестое чувство" - читать интересную книгу автора

красный, потный, удручённый неудачей и всё-таки счастливый, покинул сцену.
Я остался один на один с гроссмейстером. Спинным мозгом я чувствовал
пристальное внимание зала к своей персоне - зал не дышал. А я истекал потом
и сомнениями. Иванов-Бельгийский хмурился, откровенно смотрел на часы и
выражал явное своё неудовольствие по поводу моего упрямства. Я же вдруг
понял, что это уже не просто упрямство, а дело чести всего нашего
института. Я представлял интересы не только свои, но и своих побеждённых
товарищей, своих коллег по работе, отрасли народного хозяйства, наконец. На
мою спину сейчас смотрит тысяча пар глаз - смотрит не мигая, с надеждой,
тревогой и ожиданием. Теперь я просто не имел права проиграть. Но и о
выигрыше я не смел помыслить. Когда нас осталось только двое, он перестал
метаться по сцене и уселся напротив меня. Игра приняла ожесточённый
характер: на карту был поставлен его престиж.
Моя тактика страшно раздражала его. Я только защищался, но защищался
бессистемно, без какой бы то ни было определённой цели - и это-то ввергало
его в недоумение и сбивало с толку. Вот он двинул ладью по левому краю.
Ага, вместе со слоном и пешкой готовит ловушку моему коню! Не выйдет,
господин гроссмейстер... Конь сделал отчаянный скачок через ряд чужих пешек
и замер где-то в середине его обороны. Он мысленно чертыхнулся, но я
отчётливо "услышал" это на фоне заметно потускневших мыслей об икре, кофе и
Бразилии. И снова попытки достать моего коня - и опять неудача. Убегая, я
попутно и совершенно случайно съел его пешку и слона. Он же всё больше и
больше терял бдительность и осторожность, в его голове засела навязчивая
идея - уничтожить моего коня во что бы то ни стало. А конь тем временем
носился по его тылам и создавал панику при вражеском дворе его короля. В
его глазах появилось беспокойство, смешанное с подозрением. Он никак не мог
понять, что же я из себя представляю: профана, действия которого совершенно
невозможно предсказать из-за его глупости, либо тонкого и умелого игрока,
скрывающего свою личину под маской дилетанта. Ему бы двинуть все свои силы
на моего короля, а он зачем-то погнался за конём. Словом... Словом, как-то
так само собой получилось, но мы вдруг оба с недоумением обнаружили, что
мой отчаянный конь загнал его короля в угол и... Да, это был мат! Мат,
которого ни он, ни я поначалу даже не заметили...
Что тут началось! Шум, гам, беготня, поздравления, удивление, чьи-то
руки, фотоаппараты - и вопросы, вопросы, вопросы... Бедного
Иванова-Бельгийского совсем затёрли и оттеснили в сторону. Никто и не
заметил, как он исчез.
Это поистине был мой триумф. Всё произошло столь молниеносно, что я
не успел даже как следует удивиться. А когда до меня дошёл всё-таки весь
смысл происходящего, я вдруг возгордился самим собой и понял, что шахматная
карьера для меня - это дело вполне реальное. А почему бы, чёрт возьми, и
нет?! Пока тянется этот эксперимент, я мог бы легко разделаться со многими
видными деятелями этого вида спорта и - кто знает? - стать чемпионом, пусть
даже и местного значения. Нет, этот вопрос обязательно надо продумать,
обязательно...
Наши институтские шахматные фанаты хотели было нести меня до дома на
руках, но я категорически запротестовал, после чего они с явной неохотой
спустили меня с небес на твердь земную. Домой я вернулся лишь в начале
двенадцатого ночи.
Чествование новой шахматной звезды продолжалось и весь следующий