"Геннадий Михасенко. Неугомонные бездельники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Свободы, гудел дерзко и вызывающе. Бум-бум!.. Возьмите нас тут!
Помечитесь, как лисы у винограда. Бум!..
Вдруг все это мне мигом опротивело. Я тихо опустил занесенную для
удара ногу и глянул на друзей - они, самозабвенно прикрыв глаза, лупили и
лупили. Их рожи показались мне такими же постылыми, как и рожи Анечки,
бабки Перминовой и тети Шуры-парикмахерши. Я отвернулся и прижался спиной
к печной трубе. Она была теплой, крыша - раскаленной, воздух - душным, в
голове - жар. И мозг как будто спекся в лепешку.
Внизу топорщилась огородная зелень, среди которой белели похожие на
скворечники уборные. Эта зелень хоть и выделяла кислород, но начисто
задушила нас. Бум-бум!.. А тут еще курятники, свинарники, дровяники.
Колхоз, а не городской двор! Бум-бум!.. А живем почти в центре. Вон купол
цирка, вон вокзал, а вон мелькает зеленая электричка за механическими
мастерскими, где по-военному вспыхивают огни электросварки. Бум-бум!..
Вроде бы здорово, а вот, загнанные, избитые поварешками, отсиживаемся на
крыше, а под нами шумят тетки, требуя управдома Лазорского и милицию.
Бум-бум!..
Наклонившись, я вдруг свирепо крикнул в Юркино ухо:
- Хватит!
У Юрки чуть не выскочили глаза, как шарики из лопнувшего
шарикоподшипника.
- Ты что, офонарел? - рявкнул он, опомнившись.
- Хватит!.. А то как двину, так и кувыркнешься отсюда!.. Барабанщики!
Юрка было взъярился, но я сполз к тополям и носком ботинка стал
выскребать пыль из водосточного желоба. Рыжая и тяжелая, смешанная со
ржавчиной, она поднималась и тут же оседала. Юрка с Борькой спустились ко
мне. Юрка молча двинул меня локтем и пощупал макушку.
- Все еще больно? - спросил я примирительно.
- Фигня. Но я ей дам!..
- Ты, даватель, лучше вторые штаны поддень к вечеру - баня будет.
Анечка раззвонит.
- Спорим, что она не пойдет жаловаться, - сказал Борька и с ленивой
улыбкой протянул свою большую костлявую руку. - Боитесь?.. То-то. Если она
пожалуется, мы покажем Юркину разбитую макушку, и неизвестно, кому больше
попадет. Мы всех с макушкой обойдем.
Борька любил съязвить, но не сквозь зубы и без натужного хохота, как
Юрка, а мягко, как будто пуховой подушкой ударит - хоть и растеряешься, но
станет весело. Мне это нравилось. Он был умным, Борька, только его надо
было понимать.
- Свою показывай! - окрысился Юрка, морщинисто собирая губы в щепоть
и злюче блестя глазами.
- Моя целая.
- Могу разбить по блату, - и Юрка ехидно ощерился.
- Петрушка какая-то получается, - вздохнул я. - Дальше так нельзя.
Надо что-то делать.
- Я ей сделаю!..
- Дело не в одной Анечке, - сказал я. - Тут - вообще... Надо всех
вверх тормашками! И чтоб изнутри, а не тяп-ляп.
- Как это - изнутри? - сердито спросил Юрка.
- Как. Почем я знаю.