"Геннадий Михасенко. Неугомонные бездельники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

то!..
Славка, толстяк и увалень, переступал осторожно, как слепой,
придерживаясь за верхний сук. Ветка под ним опасно пригибалась, норовя
соскользнуть с карниза. Да-а, скоро ему - прощай, крыша, будет с Генкой
куковать.
- Ух, братцы! - перевел дыхание Славка, сделав последний шаг и грузно
садясь. - Путь свободен. Жми к своим дорогушам.
- Ты, Славчина-мужичина, повежливей с моими друзьями, а то передам.
Они шуток не любят.
- Передай-передай.
- Не бойся, я так. Ну, приглашаю завтра на уху!
Бобкин подмигнул нам, юркнул на ветку и ловко, как бурундук,
проскользнул по ней он всегда спешил к своим новым приятелям. Откуда и как
они взялись я не знал, но только вот уже с месяц они нет-нет да и
появлялись у ворот, и он, бросая все, летел к ним сломя голову. Я
чувствовал при этом какую-то досаду, но она быстро улетучивалась. Черт с
ними, с приятелями, лишь бы Юрка оставался своим парнем.
Славка спросил, что это внизу за шум, а драки нет. Я ответил, что
драка была, и описал всю сцену.
- Зря это вы, - заметил с тополя Генка.
- Ты там помалкивай, зряшник... Пока ты пиликал на баяно, нас
поварешками лупцевали, - злость на Анечку уже рассосалась, но злость
вообще шевельнулась опять. - Потому нас и лупцуют, что мы кислятину
разводим: зря, не надо, а вдруг... За горло их надо взять! - И я поймал в
воздухе чью-то воображаемую шею.
Генка поперхнулся, как будто это я его схватил за горло, Славка
принялся обкусывать и без того до мяса обгрызенные ногти, а Борька
усмехнулся и спросил:
- Это как, снаружи?.. Ты же изнутри хотел.
- Все равно, лишь бы с пользой.
- Для начала предлагаю написать мелом у Анечки на двери: "Вас завтра
зарежут!" - сказал Борька. - Хорошо?
- Хорошо, только ее этим не испугаешь, - заметил я. И она сразу
поймет, чей это фокус.
- Хоть что сделай - поймут. Тут не делаешь - понимают.
- Это вы зря, - опять не вытерпел Генка. - Давайте я вас лучше на
баяне научу играть.
Я вдруг вспомнил о девчачьем концерте и только гмыкнул, не зная,
говорить о нем или нет. Сказал. Пацаны глянули на меня и тут же отвели
глаза.
- Свой концерт мы уже дали, - заметил Борька. - Зрители кричат и
прыгают до сих пор. Хорошо, хоть артисты высоко, а то бы давно разнесли их
в клочья от восторга... Так что теперь очередь девчонок выступать.
- А я бы согласился, - сказал Генка.
- Ну, и валяй! - вздохнул Борька и отчужденно улегся на спину,
выставив ребра, как ксилофон.
- А что, нельзя? - тревожно спросил Генка, завозившись в развилке. -
Нельзя, Вовк?
- Почему?.. Играй, если хочешь, - ответил я и глянул на Славку - что
скажет он.