"Сергей Михеенков. Пречистое Поле " - читать интересную книгу автора

одно время будто подорожает, вот и волокли. Другой раз так-то вот подумаю,
Гришенька: а может, такой разор на нас потому, что силу да власть над нами
осинки забрали? А? Правительство вон хочет державу на правильный путь
наставить, в газетах всю подноготную правду писать стали, что и читать
бывает страшно. Осипки на это еще злее зубами скрогочут да нас гнут. Потому
как раньше им куда вольнее жилось. Теперь про них пишут. Пишут да по радио
передают: сымают с работы и судют. Бабы вон говорят, что ежели всех их,
воров, сажать, то и тюрем не хватит. А и не хватит. Где ж на них тюрем
наспеешься? Видно, что так оно и есть: где-то потурили осипков, вернули
людям справедливость, а потом глянули, сколько их везде, воров, да и
плюнули. Я так, Гриша, думаю, что не справились с этим племенем.
- Ничего, Павла, и с нашими разберемся. До рассвета всего ничего
осталось.
- Как же так вышло, что Осипок тогда, осенью, вернулся? Он же той же
осенью, когда немец пришел, и вернулся в Пречистое Поле
- А как... Ушел. Бросил нас и ушел. Шкура. Мы оборону на Десне держали.
Да, была там рубка... Сутки только и продержались. Полк наш обходить стали,
с флангов, с боков, значит, отходить надо было. Вызвали добровольцев - в
группу прикрытия. Мы втроем и вызвались: Иван Филатенков, я и он, Осип
Дятлов. Мы ж тогда дружили. Вроде как. Выбрали позиции, ровики выкопали,
установили пулеметы. Ребята нам патронов побольше оставили. Гранат. И ушли.
Роты ушли. Снялись с позиций и ушли. А мы остались. Ждем. За Десну смотрим.
Немца там еще не видать было, а уж гудело все гудом страшным. Мы с Иваном на
взгорке так. Внизу Десна. И берег тот да-алеко просматривается. Осип ближе к
лесу залег. И все у нас было рассчитано. Мы с Иваном перед самым бродом
сидели, друг друга прикрывали, а Осип должен был ударить попозже, если немцы
все еще переправятся и начнут обходить нас по склону. Им только так и можно
было нас с Иваном взять. Не ударил Осип. Мы когда с Иваном уходили, то
побежали сперва к лесу, к Осипку, думали, может, раненый лежит, нас ждет. Мы
ж как: договорились не бросать друг друга, если что. Вот тебе и если что.
Подбежали мы к лесу, видим; пулемет целехонький стоит, цинки с лентами...
Все на месте. Только Осипа, дружка нашего: боевого, нету. Ушел, гад. Полк мы
догнали только через месяц где-то. Нас уже и числить там перестали. Думали,
что каюк заслону. Заслонов ведь вон сколько оставляли. Не одних нас. На
каждой речке, на каждом бугорке. Да только мы одни, считай, и вернулись.
Ротного нашего убило, взводного тоже ранило тяжело, на носилках несли.
Докладывать пошли комбату. Комбат и не рад вроде, что мы вернулись. Глядел
исподлобья. Потом спросил, стрелял ли Дятлов. Иван сказал, что стрелял. Я
тоже подтвердил. И начал он нас тогда ругать за то, что не нашли Осипа.
Бросили, говорит, товарища. Под трибунал, дескать, отдать вас за такие дела,
да воевать некому. И правда, в батальоне штыков осталось с гулькин нос. Так
что послал нас комбат в окопы. А Осипка записали пропавшим без вести.
- Ну, вот вы его на наши головушки, от начальства и оборонили.
- Эх, Павла, не брани ты нас. Хотели ж как лучше. Как же, земляк
все-таки. Друг-товарищ. Думали, сами разберемся. Ладно, теперь и разберемся.
Пришел час. Были мы ему с Иваном защитниками, а теперь мы ему судьи будем.
Да черт бы с ним, если бы он тогда за полком тяганул! Хотя... Мы-то с
Иваном, понимаешь, надеялись на негр, думали, если что, Осип прикроет. И он
же знал, гад, что нам без него не выйти, если немцы поблизости где
переправятся. Там еще была история... Когда уже поперли немцы, откуда ни