"Сергей Михеенков. Пречистое Поле " - читать интересную книгу автора

крепкий, свежий. Все там свежее. Навек строено. Там искать не догадается".
Мгновения длились и становились секундами, секунды переливались в минуты -
так шло, уходило время. А Осипок все стоял посреди стежки, белевшей под
луной так же отчетливо и даже ослепительно-отчетливо, как и его кальсоны с
незавязанными оборками. Время уходило, и тот, стоявший под липой, видать,
устал ждать и двинулся навстречу сам. Осипок вслушивался в его громкие шаги.
"Так, - подумал он, - ходят только по родной земле". Но понять до конца, кто
же это к нему пришел, не мог.
- Кто меня кличет? Кто ты? - спросил, наконец, Осипок, кое-как
пересилив себя.
- Я, - послышалось тут же в ответ, - Григорий Михалищин. Твой напарник
по Десне. Не забыл Десну? Осень сорок первого? Заслон?
- Осень сорок первого?.. Напарник?..
- Тогда, на Десне, я тебе, Осип, не просто напарник был, а брат, -
сказал Григорий и вплотную подошел к Осипку и в дрожащем свете луны увидел
его бледное, в старческих морщинах, лицо, искаженное испугом, страхом.
- Какой еще брат? Нет у меня братьев. Нет никаких братьев. Ты - черт.
Вот ты кто! Тьфу, нечистая!
И Осипок начал креститься, торопливо, размашисто. Григорий засмеялся
глухим сдержанным смехом.
- Э, Осип, не тебе эти песни петь. Ты ж, кажись, ни в бога, ни в
черта... Или, проживши жизнь, решил о душе подумать? А ведь не получится у
тебя ничего. Ты вон и крестишься неправильно. Справа налево надо, а ты -
наоборот, - голос у Григория стал твердеть. - Уж если молишься, то как
следует молись. Молитву прочитай. Да на колени, на колени! Слышишь, ты, гад!
На колени, кому говорю! Вот так. Теперь молитву читай. Может, и поможет.
Только вряд ли. Молитвы тебе уже не помогут. Ты все уже переступил.
- Господи, господи, - забормотал Осипок, повалившийся на колени, -
господи, избавь меня. Избавь, избавь, избавь...
- Э, да ты и не знаешь молитв. Бога из корысти вспомнил. Бог, он в тебе
с самого начала задохнулся. Не жил он в тебе, бог. А раз так, то незачем и
кривляться. Церковь на фундамент ломал? Ломал, говори? Ломал, знаю. Первый
пошел. Ты да Утенок. У кого, скажи-ка мне, в Пречистом Поле фундаменты из
Всех Мучеников? Ни у кого. У тебя да у Утенка. Из всего Пречистого Поля
только два святых нашлось. Оба святы, да оба и косматы. Вставай-ка, Осип,
вставай. Незачем тебе молиться. Нет в тебе веры. Ты не людьми говорить не
научился, а с богом... Ты, Осип, лучше не суйся к богу со своим нечистым
языком. Весь ты, Осип, в грехе погряз. И искупить его тебе, как вижу, нечем.
Я тебе Десну припомнил, а ты язык сразу и прикусил. Где тогда твой бог был,
когда мы с пулеметами там, на берегу, остались? Я ведь о тебе, что ушел,
комбату не доложил. Пожалел. Думали мы с Иваном, что придешь еще,
приблудишь. Не пришел. И как же ты нам отплатил? А, земляк? Над нашими
бабами измывался. Над солдатками.
- Прости, Гриша, испугался. Ты ж знаешь, каково тогда было, - охнул
Осипок и стал хватать Григория за мокрые от росы полы шинели. - Мы ж тогда
думали, что все, окончена для нас война, что немец через месяц-другой всю
державу подомнет под себя. И мы ничего уже не сможем поделать.
Даже со своими пулеметами - ничего. А сколько у нас было тогда
пулеметов? Раз, два и обчелся. Винтовки без патронов... Повоюй попробуй со
штыком против танков. Ты ж, Григорий, и сам тогда думал, что не сладим мы с