"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

Пьяные вырубались на своих рабочих местах, многие уползали
спать на двор артельного хлама, где валялась огромная, во весь
рост статуя Сталина. Говорили: "Пойду, прилягу с любимым
вождем". Пьяные работали и на станках. Имели место случаи
травм. Когда напивался Семен, чтобы бедолагу не засекли спящим,
его ставили лицом к верстаку, а к цеху спиной, намертво
закручивали грудь комбинезона в тиски, и так он мог стоять
довольно долго. Сможет сам освободиться от тисков - значит,
трезвый.
С работой Колька освоился быстро. Сдал на четвертый
разряд. Все, как положено. Поступил в десятый класс школы
рабочей молодежи (ШРМ-66). В первые же дни учебы он понял, что
учиться и работать намного труднее, чем просто учиться.
Усталость, недосып... Но вскоре привык. В школе было два
десятых класса. Любимую Колькой литературу преподавала директор
школы Маргарита Николаевна. Замечательный человек. Учащиеся
вечерней школы выпускали стенгазету, устраивали диспуты,
участвовали в организованной директором художественной
самодеятельности. Да что говорить?.. Только из одного десятого
класса (где учился Колька) двое вечерников закончили школу с
медалями: Юрий Аксентон и Павел Маслобоев. Это уже говорило о
многом.


16

Имелись все условия для успешного окончания школы. Но...
"Она пришла, как к рифме "вновь"..." Да. Именно в таком
возрасте это и случается впервые.
Она жила с матерью в третьем бараке. Училась в техникуме.
Девушка, как многие, но танцам предпочитала прогулки с
подругами под ручки вечерней порой. Среди ее подружек были
сестры Голубевы, одна из которых училась в медицинском училище.
В связи с этим обстоятельством Наум при встрече с подружками
шутовски раскланивался и кричал:
- Привет, медзицина, - именно так, дзенькая, он
произносил слово "медицина".
Кольку девушки не интересовали вообще. Но тут что-то у
него вроде перевернулось внутри. Стоит девчонка перед глазами
- и все. Не то, чтобы красавица, она особенно не выделялась
среди подруг, но было в ней что-то такое, от чего Кольке не
спалось по ночам. Она была старше его на пять лет. Казалось,
это должно было образумить мальчишку, но разум оправдывал
чувства. Находились желаемые примеры... Она-то Кольку не
замечала. Никто, даже Наум, не знали о Колькиных чувствах. Но
Наум как будто бы о чем-то догадывался. Потом об этом знали все
на Даче Долгорукова. Но пока эти чувства разливались в
Колькином сердце, как бурная река в половодье, неукротимая, но
еще не вышедшая из берегов.
А звали ее Кармен. Русая, немного рыжеватая, со светлыми