"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автораПьяные вырубались на своих рабочих местах, многие уползали
спать на двор артельного хлама, где валялась огромная, во весь рост статуя Сталина. Говорили: "Пойду, прилягу с любимым вождем". Пьяные работали и на станках. Имели место случаи травм. Когда напивался Семен, чтобы бедолагу не засекли спящим, его ставили лицом к верстаку, а к цеху спиной, намертво закручивали грудь комбинезона в тиски, и так он мог стоять довольно долго. Сможет сам освободиться от тисков - значит, трезвый. С работой Колька освоился быстро. Сдал на четвертый разряд. Все, как положено. Поступил в десятый класс школы рабочей молодежи (ШРМ-66). В первые же дни учебы он понял, что учиться и работать намного труднее, чем просто учиться. Усталость, недосып... Но вскоре привык. В школе было два десятых класса. Любимую Колькой литературу преподавала директор школы Маргарита Николаевна. Замечательный человек. Учащиеся вечерней школы выпускали стенгазету, устраивали диспуты, участвовали в организованной директором художественной самодеятельности. Да что говорить?.. Только из одного десятого класса (где учился Колька) двое вечерников закончили школу с медалями: Юрий Аксентон и Павел Маслобоев. Это уже говорило о многом. 16 Имелись все условия для успешного окончания школы. Но... "Она пришла, как к рифме "вновь"..." Да. Именно в таком возрасте это и случается впервые. Она жила с матерью в третьем бараке. Училась в техникуме. Девушка, как многие, но танцам предпочитала прогулки с подругами под ручки вечерней порой. Среди ее подружек были сестры Голубевы, одна из которых училась в медицинском училище. В связи с этим обстоятельством Наум при встрече с подружками шутовски раскланивался и кричал: - Привет, медзицина, - именно так, дзенькая, он произносил слово "медицина". Кольку девушки не интересовали вообще. Но тут что-то у него вроде перевернулось внутри. Стоит девчонка перед глазами - и все. Не то, чтобы красавица, она особенно не выделялась среди подруг, но было в ней что-то такое, от чего Кольке не спалось по ночам. Она была старше его на пять лет. Казалось, это должно было образумить мальчишку, но разум оправдывал чувства. Находились желаемые примеры... Она-то Кольку не замечала. Никто, даже Наум, не знали о Колькиных чувствах. Но Наум как будто бы о чем-то догадывался. Потом об этом знали все на Даче Долгорукова. Но пока эти чувства разливались в Колькином сердце, как бурная река в половодье, неукротимая, но еще не вышедшая из берегов. А звали ее Кармен. Русая, немного рыжеватая, со светлыми |
|
|