"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

Борис посмотрел на него, спокойно отложил карты в сторону
и начал дергаться. Всем телом. Вот и сейчас, он смешил народ.
Вон Витька Шорин танцует с какой-то нездешней и все не
может никак обойти пьяного Колю Карандаша.
- Во, пенек! - сердится Витька. А Коля и впрямь похож на
пенек: коренастый, кряжистый. А прозвище - Карандаш, что тоже
верно. Он наверное поругался со своей супругой Машкой Рыжей.
Она приехала с Охты, завлекла Карандаша и женила на себе. А до
него была гулящей, даже на учете в милиции стояла. А разве
сразу перестроишься? Родила она Кольке девку. Сначала
материнское взяло верх. Она нежно баюкала дочку, пеленала,
кормила грудью. Бывало, при всех во время кормления наставит
грудь на соседок и давай их поливать молоком, как из
спринцовки. А сама смеется:
- Ага! А говорили, что Машка и родить не сможет, и
молока, мол, у нее не будет... А это что?!.
В полгода отняла дочь от груди и загуляла. А Коля стал
выпивать с горя.

Пары кружились в вальсе. А у сцены Колька из "собачника"
разговаривал с Борисом Ильичем, вероятно о стихах. Заразил-таки
завклубом поэзией Женькиного друга. Последнее время Кольку как
подменили: он ходил рассеянным, словно во сне, что-то шептал
про себя. Часто бегал к Борису Ильичу. Тот давал ему всякие
книжки о стихотворчестве. Женька помнит, как друг выступал на
концерте со своим стихотворением о Саперной. Оно начиналось
лирически: "Рассвет голубой над Невою встает". Но потом шла
сплошная критика сапернского быта: условия работы на заводе,
нехватка продуктов в магазине, пьянство рабочих. Ему тогда
аплодировали стоя. Борис Ильич цвел: первое Колькино
стихотворение было написано с его помощью. Друзья поздравляли
Кольку с успехом. Взрослые отнеслись к выступлению по-разному:
участковый врач Гельчинский, полковник в отставке, заведующая
детским садом Лидия Павловна и ее ухажер бухгалтер Донов, -
хвалили Женькина друга. А десятник Андрей Иванович назвал стихи
антисоветскими и вредными, а Колькина деда обозвал английским
шпионом. Женька хотел ему тогда сказать: "Дурак!", но передумал
и почему-то продекламировал: "Грабили нас
грамотеи-десятники..." Андрей Иванович обиделся и отошел. Ну и
пусть.
Женькино внимание вновь привлекла уже повзрослевшая Нина
Кулинич. И судя по тому, что танцевала она с разными
кавалерами, ухажеров у нее не было. Женька только отошел от
своих любовных приключений в Корчмино. Он пригласил Нину на
танец. Потом еще. Потом проводил домой. Так оно начиналось.
В Саперной своими силами (дорожно-строительный район все
же) строили кирпичные четырехэтажные дома. Из бараков старожилы
перебирались в эти дома, а бараки заселяли вновь прибывшие.
Женькина семья одной из первых въехала в новый дом. В гости к
ним приехал его дедушка Маркел. Деду квартира понравилась, и