"Николай Михин. Венки на волне. (Документальные очерки о Балтийском пароходстве в Великой Отечественной войне)" - читать интересную книгу автора

Когда мы бойкотировали немецкий язык, он охотно разговаривал
по-немецки - для практики. Мы его логики, особенно тогда, не
понимали. Кроме того, когда командованию союзной армии нужен
был человек из числа интернированных, знающий немецкий и
английский языки, никто не изъявил желания остаться еще на
какое-то время в Европе, всем хотелось поскорее домой. Капитан
же Филиппов добровольно согласился остаться в роли переводчика.
Конечно, это было нужно для дела, но все это тогда у нас
вызывало неприязнь. В Смольном я сказал, что предателем капитан
Филиппов не был. Что же касается решения не называть его
фамилию даже при описании его действий, ну, такое может быть
только у нас. Помню, после разоблачения антипартийной группы в
1956 году турбоэлектроход "Вячеслав Молотов" был переименован в
"Балтику". И прекрасно. Но при описании его боевых действий во
время войны не разрешалось писать "Вячеслав Молотов", а
рекомендовали писать: "турбоэлектроход, именуемый ныне
"Балтика". Вот так-то.
Светлыми летними вечерами на даче в Мартышкино мы
беседовали с Балицким Хрисанфом Антоновичем о его былом, в том
числе и о капитане Филиппове. Капитан Филиппов И.И. проживал на
юге страны. Все послевоенное время после сложной процедуры
проверки он проплавал между портами двух наших морей -
Азовского и Черного.
Да, по-разному сложились судьбы моряков с интернированных
судов после войны. Большинство из них продолжало работать в
Балтийском морском пароходстве. Правда, не все на загранлиниях.
Но уважения заслуживают все, самоотверженно одолевшие тяготы
жизни и унижения в немецких концлагерях.

НА КАПИТАНСКОМ МОСТИКЕ
С капитаном дальнего плавания Хирхасовым Борисом
Михайловичем мне довелось встречаться в совете ветеранов
Балтийского морского пароходства в 1972 году и у него дома на
улице Карташихина, что на Васильевском острове. Нужно сказать,
что первая встреча полностью оправдала мои ожидания. А ожидал я
встретить рослого, крепкого человека с выправкой морского
офицера. Действительно, от всей фигуры Бориса Михайловича
исходила какая-то невидимая сила волевого человека.
Я беседовал с легендарной личностью и несколько робел,
что, по-видимому, не ускользнуло от взгляда старого моряка. Он
достал довольно объемистую папку, в которой находились
порыжевшие от времени документы: газеты, донесения, письма,
удостоверения...
- Наиболее памятными из тех военных дней для меня
остались суровые дни августа-ноября 1941 года - наша
партизанская жизнь. Возможно, из-за своей необычности для
водоплавающих. По решению военного командования в середине
августа в пароходстве были сформированы два партизанских отряда
общей численностью сто человек, - рассказывает Борис
Михайлович. - Я был назначен командиром одного из них. Моряки,