"Петр Алексеевич Михин "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" " - читать интересную книгу автора

не осыпался песок. Девушек поставили на рытье противотанкового рва.
Норма в двадцать бревен оказалась очень трудной, в первый день до
темноты никто ее не выполнил. Да и затем работать пришлось по двенадцать
часов. Уставали мы неимоверно, но постепенно втянулись и стали выполнять
норму засветло. Все бы ничего, да сильно одолевали комары и мошкара, никуда
от них не деться.
Но где же обещанный фронт?!
Мы стали требовать у полковника, руководившего работами, отправки на
фронт. А после поездки двух студентов в Ленинград за мылом, которые
рассказали, что по городу пройти невозможно: каждый встречный возмущается,
почему здоровые парни не в армии, - мы пригрозили полковнику забастовкой,
если он не отправит нас на фронт.
И все же нам пришлось проработать почти месяц, пока не выполнили всю
работу. Один раз на нас сбросил бомбу пролетавший немецкий самолет. Страшно
было, но никто не пострадал.

Какими мы были, во что верили

Двадцать третьего июля мы уехали в Ленинград и на другой день пошли в
военкомат. Там нас построили в четыре шеренги, рассчитали по порядку
номеров, показали середину строя, одну половину повернули направо, другую
налево и повели в разные стороны. Наша группа двинулась по городу в
направлении Финляндского [13] вокзала. Колонну подвели к железным воротам и
остановили. Ворота раздвинулись, нас впустили на чистый заасфальтированный
двор и усадили под забор отдыхать. Куда привели, никто не сказал и спросить
было не у кого. Только парикмахеры, когда стригли нас "под нулевку",
объяснили, что это 3-е ЛАУ - Ленинградское артиллерийское училище. Позже мы
узнали, что наши товарищи, вторая группа, попали в пехотное училище.
Первое, нас отвели в баню и выдали курсантскую форму. Когда мы помылась
и переоделись в форму, преображение оказалось полным: мы никак не могли
узнать друг друга - только заглянув в лицо, уясняли, кто рядом с тобой. Но
вскоре уже без труда, даже со спины, стали узнавать любого. По возвращении в
училище нас поделили на взводы и батареи, показали спальни и повели строем в
столовую. Обед нам понравился: обильный, вкусный и сытный. Невольно каждый
про себя порадовался: слава богу, хоть о хлебе насущном теперь не надо
заботиться.
Да и обмундирование выдали добротное: хотя и не шерстяное, а
хлопчатобумажное, но новое и прочное. Не у каждого ведь студента был тогда
костюм. У меня, например, были единственные брюки, которые я время от
времени отглаживал, да вельветовая курточка вместо пиджака. А вот у моего
друга из Белоруссии Виктора Ярошика не то что костюма, даже брюк не было.
Ходил он в тренировочных трикотажных черных штанах, которые выдавали нам на
время занятий в спортивном зале. На тренировках смотрелись они хорошо,
натягивались и подчеркивали прямоту ног, когда выполнялись упражнения на
брусьях или на коне, потому что передние части концов штанин цеплялись за
носки тапочек. Но когда Витя в этих спортивных брюках приходил в клуб на
танцы, вида они не имели, [14] и брал он только своей атлетической фигурой и
красивым чернявым лицом.
Порадовали нас и кирзовые сапоги. Тяжеловаты в сравнении с тапочками,
но ноги в кирзах ставились на землю прочно и основательно, так и печатали